***

Солнце уже посматривало вниз, когда я вошла в вестибюль. Он был абсолютно пустым, что немало удивило. А ещё какой-то чужой, словно место из сна, который мне привиделся двадцать минут назад.

Новая старая внешность шла на пользу, позволяя беспрепятственно передвигаться по замку в сторону выхода.

Я шла к Бумфису. Шла с ответами. Или за ними. До последнего меня одолевали сомнения касательно всего, что происходило вокруг. Словно всё, что было до обнаружения Лиарды, я видела во сне или в странном бреду. Будто и я — вовсе не я, а фантом, отголосок, от некогда существовавшей девушки по имени Тайрина.

Передёрнув плечами, я толкнула тяжеленную дверь и вышла наружу. У подножия Картарэфа наблюдалось непривычное оживление. Спустившись ниже, стало понятно, что это две воинствующие оппозиции: приверженцы старых традиций, верные своему альфе и несогласные с таким раскладом фанаты Фэрбиоса Грэма. Как ни странно, но его личность я узнала в толпе сразу же.

Потасовкой это было назвать сложно. Больше это действие мне напоминало собак, которые агрессивно лают друг на друга из-за заборов. Но стоит открыть калитку, как они трусливо разбегутся по своим делам. Амбициозный юнец Фэрбиос лично не встревал, а лишь подстрекал толпу громкими, слегка писклявыми выкриками. Это выглядело жалко и неубедительно. И вызвало во мне волну отвращения.

Но в мои планы не входило вмешиваться, так что я аккуратно обошла толпу, стараясь быть максимально незаметной. Взгляд несостоявшегося лидера скользнул по мне и задержался дольше, чем следовало бы. Тревожный звоночек громко зазвенел. Но он не узнал меня, что позволило спокойно вдохнуть полной грудью.

Я шла к Бумфису, пытаясь саму себя убедить в том, что всё было точно так же, как прежде. Силком заставляла себя рассматривать до боли знакомые пейзажи. Но они всё равно были чужими. Словно меня не было в Тинаане несколько лет. Навязчивые мысли роились в голове, и каждая была громче предыдущей. Зародилось непреодолимое желание стукнуть себя по лбу, чтобы хоть немного вытрясти этих пчёл из черепной коробки.

Ноги вязли в песке, значительно замедлив темп, но всё равно несли меня к одному неприметному наскальному домику, в котором обитала чудаковатая семья из бывших глав Тинаана. Я всегда думала, что не бывает бывших королей. Думала, что это звание, как клеймо, выгравировано на душе, во взгляде, в осанке, в словах. Но старый король умер, и тот человек, что исполнял его обязанности, сейчас абсолютно счастлив в своей рутине.

Заштопанная нога слушалась плохо, хоть и практически не болела. То ноющее чувство можно было сравнить разве что с реакцией суставов на погоду, но не более. Но эта конечность ощущалась инородной. Как и всё вокруг. Или же единственным инородным телом здесь была я. В этом я ещё не разобралась.

Первым, кого я увидела возле дома, был невысокий худощавый мальчик. Огромные зелёные глаза были мне не видны по той причине, что Мэнхен стоял на коленях и чем-то был полностью увлечён.

— Привет, — неуверенно улыбнувшись, тихо поздоровалась я.

Мальчик вздрогнул, и зелёные глаза сфокусировались на мне. Некоторое время в них не было узнавания. Его брови сдвинулись в кучку, что говорило об активном мыслительном процессе.

— Я Ан... Тайрина, — ещё тише добавила я, словно собственное имя было чем-то противозаконным.

Его глаза округлились, а брови перетекли в дуги. Но Мэнхен тут же избавился от удивления и, подорвавшись на ноги, убежал в дом. Вот так просто, не сказав ни слова. Я стояла в растерянности и смотрела ему в след, растратив всю свою решимость.

Наверное, я бы так и не нашла в себе смелости переступить порог дома, но оттуда выглянула Люция.

— Мы тебя сегодня не ждали. Но я рада, что ты пришла, — сказала она, слегка поклонившись и посторонившись, позволяя мне войти.

Из приоткрытой двери доносился запах чего-то жаренного и явно подгоревшего. Похоже, что кулинарное искусство не давалось королеве змей в той мере, в которой она бы хотела. Но это ни на грамм её не смущало, и женщина продолжала укрощать кастрюли и половники.

Бумфис сидел за столом и сосредоточенно что-то вырезал из бруска. Он не посмотрел на меня, не поздоровался, не подал никакой реакции. Словно меня и не было в этой комнате.

Встреча проходила не по плану, что я выстроила у себя в голове, и из-за сбоев в сценарии я начала откровенно нервничать.

— Он там?

Вопрос прозвучал отдалённо, и в первое время не вызвал понимания. Но после него воцарилась оглушающая тишина.

— Да. Вместе с Су.

Бывший альфа продолжил срезать стружку с древесины.

— Как вы попали туда?

Я поёжилась, вспомнив ту странную комнату и чувство страха, которое пульсировало в ушах. То, как замедлялось сердце, как каменело тело, как становилось трудно дышать.

— Он построил портал. В пещере.

— Ею можно ещё пользоваться?

— Да.

Эти краткие и острые вопросы с не менее резкими ответами напоминали больше допрос, где меня подозревали в преступлении. Хуже всего, что я сама чувствовала себя преступником, хоть объективных причин для этого не было.

Но Бумфис так и не посмотрел мне в глаза. Он лишь продолжал ковырять ножом многострадальный брусок.

— Что происходит, Бумфис? Что это за цирк у ворот Картарэфа? Неужели мы отсутствовали настолько долго, что всё покатилось в бездну? Куда ты смотрел?

Нож соскользнул и злобно полоснул ладонь. Несколько алых капель упали на небесно-голубую скатерть. Только тогда он соизволил поднять взгляд. Тиски в груди болезненно сжались, когда я увидела эту потерянность и вину.

Люция — единственная, кто сохранял хладнокровное спокойствие. Достав аптечку из шкафчика, она села рядом с Бумфисом и принялась обрабатывать ему рану. Но при этом она молчала. А мне очень не хватало её хирургически точного высказывания.

— Вас не было три недели. Когда вы исчезли, то мы поняли, что вы справились и нашли вход. Но оглашать это было ещё рано, поэтому мы и не предприняли никаких попыток. Официально ни я, ни Люция больше не являемся правителями Тинаана, соответственно не можем вмешиваться.

— Что делает Грэм? Что это за представление? На кого оно рассчитано?

Бумфис хмуро глядел в пространство.

— У нас нет ничего, что может связать его личность с Империей. Венара сбежала, и была объявлена изменницей. В глазах людей этот идиот выглядит, как амбициозный новый лидер, который не согласен со старой формой правления. Один глава ошибся, а второй исчез. Люди переживают за свою шкуру и будут идти за тем, кто им указывает дорогу. Сейчас это Фэрбиос Грэм. Картарэф ещё кое-как держится, но это лишь вопрос времени.

Время. Всё упирается во время. Внутреннее чутьё напряглось до предела, пробудив спящую панику.

Мы опаздываем. Безнадёжно опаздываем.

— Анаит, что... вы видели? — впервые за всё время спросила Люция.

Окружающие пейзажи пошли рябью, как круги по воде, пока не исчезли вовсе. Вокруг витали яркие цвета и пряные запахи, лёгкий ветер развевал мои волосы. Я видела лишь смазанные контуры фигур, словно они были ничем иным, как миражом. Всё казалось ненастоящим и отдалённым.

А что если... что если это галлюцинация? Что если, мы не были в Лиарде, а та комната всего лишь симулятор?

— Я мало что помню. Тинай там, вместе с Су. Наше пребывание тянулось всего лишь несколько минут, а потом мы очнулись на побережье Талитаны, недалеко от Олионского кладбища.

Воспоминание укололо большее жала пчелы. Пальцы автоматически потянулись к плечу в поиске шрама, но наткнулись только на гладкую кожу.

Я осмотрелась по сторонам, словно нас кто-то мог подслушать, и наклонилась над столом.

— У Сэта... исчезла серебряная рука. Эта комната что-то сделала с нами.

Аптечка выскользнула из рук Люции и с грохотом упала на пол. Снова воцарилась напряжённая тишина. Выражение их лиц было красноречивее слов.

— Мой мальчик... что с вами произошло? Как вы нашли Даерину?

— Дикая случайность. Мы искали укрытие, и нашли пещеру, в которой она обосновалась. Потом мы отправились на поиски еды, но на нас напала стая диких псов. Она... спасла нас.

— Как? — удивлённо выдохнул Бумфис.

Я устало опустила голову на руки. Этот разговор давался тяжелее, чем предполагалось сначала.

— Я не знаю. Не было времени спрашивать. Аргес нуждался в помощи.

— Альфа Тинаана вернулся. Людям нужно что-то сказать.

Людям нужно сказать, что у них появился выбор. Даже если Лиарда является всего лишь фантасмагорией, созданной безумным гением.

— Грянет сражение ещё яростнее, чем всё, что было до этого, — отстранённо произнесла Люция.

— Поговори с Мэнхеном. Он был очень взволнован и рад, когда узнал, что вы вернулись.

— Он не хочет со мной общаться, — проворчала я, рассматривая свои руки.

— Он думал, что ты его бросила. К тому же у него твоя карта от Ангара.

Я задумчиво уставилась на дверь единственной комнаты в этом доме. Ноги сами понесли меня в том направлении. Тихо постучавшись, я приоткрыла дверь и заглянула в щель.

Мальчик сидел на кровати, поджав коленки и смотрел в окно. Он заметил меня. Это стало понятно, когда он едва видимо вздрогнул. Но его обида и гордость были отнюдь не детскими.

— Зачем ты пришла сюда? — резко выпалил он, не оборачиваясь.

— Не могла не прийти. Я понимаю, что ты обижен на меня, но... я не бросала тебя. Я бы так не поступила. Никогда.

— Ты оставила меня, ничего не сказав. Как оставили меня родители и Анил. Все меня оставляют.

Я отшатнулась, словно от удара. Этот ребёнок был заложником отвратительной ситуации. Ему, как никому другом, Империя подпортила жизнь. Больше, чем мне в мои...

— Какое сегодня число?

Мэнхен окинул меня озадаченным взглядом.

— Первое августа, вроде. А что?

Ничего. Только сегодня мне исполнилось двадцать лет.

— Прости меня. Я не хотела тебя обидеть и оставить одного. Но существуют вещи, которые сильнее моих желаний. Мне пришлось отлучиться на некоторое время, но теперь я здесь, с тобой. И больше не оставлю тебя, пока ты сам этого не захочешь.

Я раскинула руки, не особо веря в успех сего действия.

Мальчик смотрел на меня долгим испытующим взглядом. На его лице очень ярко отображалась борьба истинных желаний и недоверия. Эти две вечные линии, которые с переменным успехом овладевают каждым. Он был слишком мудрым для своего возраста.

Я старалась не думать ни о чём, кроме самого момента примирения. Откинуть весь балласт было сложно и болезненно, но мне удавалось. Удавалось благодаря тому странному теплу, которое жгло под рёбрами, когда я смотрела в эти огромные зелёные глаза. Похожее чувство я испытала сегодня, когда смотрела на улыбающегося во сне Аргеса. Наверное, так оно и ощущается, это странное противоречивое чувство.

Я любила Мэнхена. Чувствовала за него ответственность и гордость. И именно в этот момент я поняла чувства Люции к Аргесу. В один миг я обрела семью.

Он боролся до последнего. Пытался сдержаться, гордо расправив плечи. Но проиграл своим чувствам, и хрупкое тельце крепко прижалось ко мне. Детские ручки обвили мою шею, а по моей щеке скатилась горячая слеза.

— Я больше не оставлю тебя. Никогда.

— Обещаешь?

— Клянусь всем, что мне дорого.