– Кто-то проник на нашу территорию.

Ник выплевывает эти слова на ходу, и даже не замечает вопросительные взгляды братьев и младшей сестры. Минуту назад он лишился волчьего обличья, это объясняло его обострившееся обоняние. Он учуял чужаков.

– Где? – коротко спросил бета. На напряженном лице Дэна заиграл мускул.

Ник не отвечал. Шел вперед, к альфе, который уже переговаривался с только что покинувшей свою хижину Шоной. Полуволки Патрии один за другим покидали свои покои, вероятно, не один Ник почувствовал неладное. Судя по всему, вынесение вердикта по поводу опоздания детей Малькома Запанса советников сейчас волновало в последнюю очередь.

– Отец... – Ник не успел договорить, как альфа перебил его:

– Знаю, – сказал он. Шона шумно вздохнула, – наверняка журналисты.

– Или родители очередного подкидыша пришли взглянуть на преклонивших колено перед матерью природой, – на одном дыхании презрительно выпалила Шона.

Дэн вышел вперед:

– Хочу взглянуть на них.

– Не нужно, – нахмурилась Амелия, – вдруг они просто заблудились?

– Неместные в Алиене? Не смеши меня, – к ним подбежал Виль. Парень одарил каждого изучающим взглядом, сделал для себя какие-то выводы и нацепил мрачное выражение. Ни Дэн, ни Ник, ни отец, Амелия или Шона – никто не одарил его ответной улыбкой.

Девушка корила себя за образное бесчувствие, но не могла ничего поделать. Игнорирование надолго не затянулось – начало проступать искреннее негодование. Виль никого не предал, он всего лишь влюблен в человеческую природу, но почему она ощущает себя покинутой?

«Да потому что это не «всего лишь» – а настоящая трагедия».

Как можно любить тех, чье существование чревато концу света?

Тут, Ник вздернул подбородок и глянул в даль, в чащу леса. Плохой знак. Очень плохой. Амелия знала, что сейчас в его голове происходит интенсивная борьба меж здравым смыслом и инстинктивным желанием проявить себя.

Ну уж нет.

– Даже не думай, – сказала ему Амелия, пока на фоне о чем-то спорили отец, Дэн и Шона. Виль стоял молча со взглядом, прикованным к земле, на задумчивого Ника, кроме нее, никто не обращал внимания.

– Ник...

И тут ее старший брат рванул с места.

На ходу средний сын Малькома Запанса лишился человеческого обличья и превратился волка. Амелия до боли сжала кулаки – ногти впились в кожу. Идиот.

– Сделайте что-нибудь! – негодующе крикнула она, но никто из присутствующих не ринулся останавливать Ника. Дэн глянул на отца в ожидании приказа – тот покачал головой.

– Никому не двигаться! – прокричал альфа. Все послушно отвели взгляд от удаляющейся фигуры зверя и вновь принялись рьяно обсуждать происходящее. Амелия не сводила с волка глаз, пока тот не затерялся в лесной зелени, – Мой сын все сделает сам.

На Дэна было больно смотреть. Слова «мой сын все сделает сам», произнесенные отцом, явно задели его за живое. Амелия была уверена, что Мальком бросил эту фразу не подумав. Хотя кого она обманывает. Отец говорит мало – и всегда по делу. Значит, он сделал это намеренно.

Бета должен быть самоотверженным. Это Дэну необходимо было побежать в лес, к нарушителям, дабы показать, кто здесь является правой рукой альфы на самом деле.

– Этот запах... Чувствуете? – спросил Виль, все с тем же мрачным выражением.

Амелия заставила себя отмахнуться от мыслей о поведении старших братьев и постаралась принюхаться, но, конечно, она не настолько чутка, как они.

– Огонь, – тихо сказал Дэн.

– Они что... пытаются устроить пожар? – совершенно нехарактерно для себя спросила Шона.

Никто и никогда не смел нападать на леса Патрии. Они – безгрешные обитатели Алиены. Кто эти самоубийцы?

Амелия задала вопрос вслух.

– Узнаем, кто, если Ник их не прикончит, – ответил Виль, уперев руки в бока.

***

Амелия не находила себе места. Всюду хаос и неразбериха. Хотелось кричать, что есть мочи, убедить полуволков отправиться на поиски пропавшего Ника. Почему он отсутствовал так долго?

Однако, когда запах гари стал более явственным, среди деревьев у нетронутых хижин показалась мужская фигура. Суровый и запыхавшийся Ник, в человеческом обличье, с двумя телами, закинутыми на плечи, приближался к обеспокоенной стае.

Альфа вышел вперед. Амелия с остальными полуволками и подкидышами сидела на деревянных лавочках у главной хижины, принадлежащих советникам. Мальком приказал никому не высовываться и ждать возвращения его среднего сына. Амелия видела, каким пристыженным выглядел Дэн. Ник сделал очередной ход и поставил «шах».

Брат осторожно опустил тела на землю. Наверное, даже чересчур осторожно. Амелия знала, что эти люди не мертвы. Полуволки, несмотря на сдержанную ненависть к обычным людям, никогда их не убивали. Хотя, по ее мнению, данных индивидов стоило бы прилюдно казнить за столь ужасный поступок.

Она испустила вздох. Взору Амелии представились лица ее ровесников – девушки и парня. Молодая девушка азиатской внешности была маленького роста, с короткой стрижкой под мальчика и с довольно крепкими мышцами. Парень был высок и весь в отвратительных наколках, его волосы при свете дня казались иссиня-черными.

Амелия никогда прежде не видела столь притягательного лица. Ей хотелось дотронуться до его бледной кожи с татуировками – с данного ракурса они походили на что-то цельное, неотделенное. Но она тут же отдернула себя. Он проник на территорию «племени». Он – преступник.

Он и эта девушка должны быть наказаны. Амелия была уверена, что такова и воля Божья.

Альфа молчал. Ждал объяснений от Ника. Советники тоже не издали и звука – молча глядели на обездвиженные тела молодых людей.

– Эти двое пытались поджечь наши хижины, – выдохнув, начал Ник, – я расслышал их разговор.

– Убить, – твердо произнесла Шона. Тело Амелии покрылось мурашками от пропитанного ядовитой уверенностью голоса советницы.

– Нет, – ответил Дэн. Советники подняли глаза, – что мы скажем людям?

– Мы не имеем право убивать, что бы они не совершили, – согласился альфа.

– Что нам тогда делать? Отпустить их? Какой урок вынесут люди? Нападать на Патрию – дело дозволенное?

– Может... дождемся их пробуждения? – неуверенно предложила Амелия. Но ее голос утонул в море разъяренных голосов полуволков. Остальные подкидыши, также, как она, смущенно оглядывались по сторонам. Однако отступать девушка не намерена, не в ее природе.

– Предлагаю дождаться их пробуждения!

Голоса притихли. Шона не скрыла осуждения – нахмурила пышные брови. Отец кивнул, позволяя ей выговориться. Ну неужели.

– А после, мы узнаем, почему они решили поджечь наши владения.

***

Безымянных нарушителей поместили в хижину мудреца Кларо, находившуюся поодаль хижины альфы. Он жил один, но обитель была довольно просторной, с большим количеством мебели. Тусклый свет, почти чернота, не позволял вглядеться в черты лица старика. К тому же, мужчина был только рад поухаживать за людьми из внешнего мира. У него был к ним особый интерес.

– Разве вы не выходили за пределы леса? – поинтересовалась у него Амелия, когда на второй день после покушения нарушителей, пришла к нему на чай. Кларо был единственным полуволком, питающимся человеческой едой. На его месте девушка бы поступила точно также – оставаться в этом обличье ему приходилось недолго, почему бы не полакомиться вкусненьким, заместо привычных мелких животных в лесу? Скоро и он навсегда превратиться в волка.

«А затем, настанет очередь отца...»

Нет. Ей ни в коем случае нельзя раскисать, иначе она точно потеряет рассудок и не сможет сконцентрироваться на разговоре с мудрецом.

Амелия отпила из чашки и взяла в руки аппетитную булочку с корицей. Надкусила и подняла глаза на Кларо, тот, наконец, заговорил:

– Выходил, девочка. Но боюсь, это было вечность назад. Сейчас снаружи наверняка все не так, как я помню... Взять хотя бы этого мальчишку в рисунках. Когда я был за пределами леса в последний раз, юноши предпочитали не закалывать себе все тело.

Амелия не сдержала смешок и глянула на парня, о котором говорил Кларо. Он лежал неподвижно на твердом полу, отсюда лицо его можно было разглядеть во всей красе, под плотно сжатыми веками не шевелились зрачки, хотя ей очень хотелось, чтобы он выдал какие-то признаки жизни. Кларо был справедлив и добр, но он явно не намеревался предоставлять нарушителям все условия для спокойного сна. Девушку-нарушительницу тоже оставили на полу, правда разместили в другой части комнаты. Интересно, кто она ему? Вряд ли они приходились друг другу родственниками, во внешности парня проглядывались явные европеоидные черты. Подруга? Девушка?

– Кларо... Вы не боитесь? – отрывая взгляд от парня, вновь задала вопрос Амелия, – не боитесь навсегда потерять себя?

Мужчина усмехнулся и погладил себя по седой бороде. По длине она была примерно как волосы Амелии, и смешно контрастировала с его лысой макушкой. Вместе с искрой смешинки и легкого безумства в его глазах создавалось впечатление, что перед тобой определенно не мудрец, а кто-то слетевший с катушек. На вынесении вердикта эта маска спадала. Кларо, совсем как Шона, нацеплял на себя совершенно пустое выражение.

– Мы – полуволки. Это наше благословение. Бог выбрал нас как к себе ближним, позволив слиться с им созданными иными существами. Волк – наше второе лицо. Помнишь, что мы читали в древних писаниях первородных?

Девушка смутно припомнила:

– Что-то там про «не бойтесь, братья и сестры, тени своей?»

Кларо покачал головой:

– «Гордитесь, братья и сестры, тенью своей». Дело в том, что каждый полуволк воспринимает «тень» по-своему. Для одного это оболочка человека, для другого – волка. Что-то всегда преобладает, найти баланс почти невозможно. Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то из стаи находился в обличье волка столько же, сколько и в обличье человека?

– Нет, – ответила девушка и вновь откусила от булочки. Прожевав, продолжила, – Дэн большую часть времени волк. Ник – тоже. Ну а Виль... Виль перевоплощается только когда стая отправляется на обед.

Кларо усмехнулся, но промолчал. Интересно, о чем он думал? Никто из детей Запанс не напоминал альфе и советникам о до сих пор не вынесенном вердикте. После неудавшейся попытки поджога их владений, все как будто забыли о совершенном опоздании и желании Виля отречься от стаи.

Что ж, ей от этого только лучше. Даже если отец перенес дату собрания, у нее в кармане есть время, чтобы не думать предстоящем наказании. Она взбодрилась и прониклась этим осознанием, потом набрала побольше воздуха, чтобы задать очередной вопрос, касающийся  мудрствования Кларо, но тот опередил ее:

– Хочешь спросить, что есть «тень» для меня?

Девушка смущенно хмыкнула:

– Ну да. Мне только предстоит познать все премудрости бытия полуволков.

Кларо задумчиво отпил из чашки и покосился на лежачего в нескольких метрах от них юношу:

– Моя тень – волк, Амелия. Это и есть ответ на твой вопрос, – он вздохнул, – Да, я до смерти боюсь потерять себя.

– Вы воспринимаете себя как человека – Амелия прикусила губу от напряжения. В ее голове крутилось тысячу вопросов, миллионы мыслей, – В первую очередь вы – человек, а потом уже волк.

– Да, – поджал губы старик, – И это значит, что в день, когда я лишусь человеческой оболочки, настанет моя погибель и мое возрождение.