Нужно было действовать, и быстро.

Амелия понимала, что братья и Шона могли быть уже в руках отца, и нет никакой вероятности, что они живы. Но не стоило поддаваться панике, страх сожрет ее живьем, заняв собой место здравого смысла. Возможно, они до сих пор в бегах. Возможно, Энзо и Кая уже напали на их след. Но как объяснить резкий отказ от переговоров? Значит, ее отец уже начал превращать подкидышей или собирается это делать. И он не дождался своей дочери. Он решил действовать без нее.

Как говорил Энзо: «будь холодной». Пора бы начать принимать самостоятельные решения. Позвонить Демьяну Рексу и рассказать ему правду – было ее первым, собственным, осознанным решением.

Парень прибыл ровно через пятнадцать минут.

– Ты как? – спросил он, зайдя внутрь. Амелия быстро заперла за ним двери, – Я совсем не понял, что ты там говорила по телефону.

Он вытащил свой мобильник, который являлся обычным аппаратом с кнопками с надписью Nokia.

Амелия взяла его за руки и повела к дивану рядом со столиками. Его руки были холодными. Она принялась рассказывать.

Рассказ Демьян принял с вовлеченным выражением лица. Он впитывал, подобно губке, реагировал там, где требовалась реакция – положительная или отрицательная. Он был солдатом, что вдумчиво слушал старшего по званию. Демьян был не только хитрым лисом, но и героем из комиксов Виля. Типичный главный персонаж: собранный, знающий, удачливый и хладнокровный. Счастье его было настоящим, как была настоящей и скорбь. Никакого притворства. Слова, действия и эмоции были ровно такими, какими ты их ожидаешь увидеть.

После длинной истории о ее происхождении, о полуволках, о лжи и страхе, Амелия ощутила, как пересохло во рту. Принесла два стакана воды для себя и Демьяна, брови которого до сих пор были слегка приподняты после ее слов. В отличии от Энзо и Каи, этого парня как будто и не особо удивила настоящая история ее семьи.

Амелия положила на стол один пыльный дневник Уолсена, от которого все еще разило картошкой фри, и завязала волосы в пучок. Дотронувшись до жестких прядей, Амелия ощутила сгусток выпавших волосинок, что прицепились к ее удлинившемся ногтям. Она собрала их в ладонь, все под пристальным взглядом Лиса, и испуганно смотала в шарик.

– Это все стресс, – сказал Демьян, наблюдая за ней из под опущенных ресниц. – У тебя была хоть минута покоя за последнее время, Эм... Амелия?

Она отрицательно помотала головой:

– Только когда мы с тобой обсуждали какую-то чепуху в школе... Сейчас не об этом. В этом дневнике, и не только, содержится все то, что испытывал на себе Уолсен. Образцы растений и ягод, именно на них по какой-то причине был сосредоточен Уолсен, находятся здесь, наверху. Мы испробовали почти все, что не успел испытать на себе он. Кая дописала все оставшиеся рецепты, которые он не успел внести в дневник. Но пока что все без толку. Волчья оболочка не желает покидать человеческое тело. Сейчас я боюсь... Я поняла, что правда очень боюсь того, что мой отец опередит нас и мои братья станут... волками навечно. Энзо и Кая ищут способ проникнуть в лес, они уже делали это раньше, и я не сомневаюсь, что им удастся это провернуть снова, несмотря на охрану и протестующих. Моя... наша миссия иного характера. Мы должны найти способ вернуть человеческое тело и сознание в полуволков и попробовать избавить их от Вынужденных перевоплощений. На кону подкидыши, такие же дети, как и я, с которых планировал начать отец. Он хочет избавить их от волчьей оболочки и сделать волками. Это недопустимо, ведь у них нет право выбора, и возможно многие подкидыши даже не задумываются о том, что планирует сделать Мальком. Возможно, именно поэтому Патрия отказалась от очередных переговоров с людьми. Они уже что-то затеяли. Нельзя, чтобы от священной Патрии осталась лишь стая волков.

Она сама не успела осознать, как быстро и легко ей пришла эта мысль в голову. То, чего так долго добивался ее лживый брат Дэн, что так мученически пытался донести до нее Виль, и что так яро отрицал Ник, заселило ее мысли моментом, вспышкой. Внезапное прозрение, будто резко понимаешь, что тебе по-настоящему дорого. Словно после месяца в пустыне при затуманенном сознании ты забываешь, какова вода на вкус, а потом – тебе подносят кувшин с холодным питьем. Приоритеты изменились, как и изменились правила игры.

Она не знала, что творилось в Патрии, но была твердо уверена в том, что обязана найти лекарство.

В голове возник голос Энзо, хотя он, вроде бы, никогда не говорил ей этих слов:

«Ты все-таки научилась ценить то, что имеешь?»

– Насколько я знаю, нам нужен полуволк, чтобы провести эксперимент на нем, – прервал ее размышления Демьян.

Он глядел на нее снизу-вверх, совсем как верный щенок, нет, лис. Какой же он странный! Амелия только что разрушила все его представления о Патрии, наверняка заставила сомневаться в собственной вере, а он не выразил удивления, только то, что было отчасти похоже на шок, но не честный, притворный, не такой, каким он должен быть.

Амелия села. Их колени слегка соприкоснулись, но ни она, ни он, не придали этому никакого значения. Не появилось ощущения электрошока, какое обычно появлялось, стоило ей коснуться Энзо.

– Знаю... Но у нас нет другого варианта. Наверняка пока можно найти что-нибудь, что поможет нам не остановить, а приостановить процесс, например. То, что уже было у Уолсена более-менее удачным. А потом, когда мы проникнем в Патрию, вытащим подкидышей и моих братьев и попробуем ставить опыты дальше... Да, это звучит... Неосуществимо.

Демьян успокаивающе похлопал ее по коленке:

– Попытаться стоит, безусловно. Покажи мне комнату Уолсена, посмотрим, что мы можем придумать.

Она была готова захлопать в ладоши. Он на ее стороне. Он не врет, не использует ее, понимает ее. Лис на ее стороне.

Стоило им только коснуться перил лестницы, ведущей наверх, как в двери вдруг постучали. Они резко обернулись. Амелия успела прочитать недоумение на лице Демьяна.

Стук повторился.

– Ты кого-то ждешь, или это протестующие? – совершенно спокойно поинтересовался Демьян.

– Я никого не жду, – задумчиво отозвалась Амелия.

– Открывайте! Я свой! Это Дрейк, Дрейк, из гик-магазина! Черт подери, Виль, я знаю, что ты там!

Глаза Демьяна округлились. Амелия подошла к дверям, не имея желания их открывать. Дрейк. Конечно, она знала, кто такой Дрейк. Виль и правда работал с ним в одном магазине. Но только вот что он тут делает? Откуда он знает, что Виль может быть здесь?

– Открывай, Виль, черт бы тебя! Открывай! – вновь долгий стук. Амелия не открывала. Пусть подумает, что никого нет.

– Виль, это Дрейк, ты слышишь?!

Демьян позади нее громко втянул воздух.

– Давай просто поднимемся наверх. Он уйдет, как только поймет, что никого нет, – шепотом сказал он.

Но Амелия будто приросла к двери. Возможно, какая-то ее внутренняя часть подсказывала, что отходить не стоит, поскольку предчувствовала, какие слова Дрейк произнесет следующими:

– Я знаю, кто ты, полуволчья ты морда! Открой же!

Амелия, как ужаленная, вцепилась в один из замков двери.

– Эмма, что ты делаешь? – Демьян был похоже так искренне удивлен, что забыл назвать ее настоящим именем.

Амелия с кряхтением и сбивчивым дыханием закончила открывать пять замков, которые установили люди Энзо еще неделю назад, и Дрейк ввалился внутрь. Как-то иначе то, как он буквально упал к ее ногам, описать было нельзя. Первое, что успела заметить Амелия, до того, как вновь заперла двери – ярко-фиолетовые волосы, которые были в таком беспорядке, будто бы Дрейк после месячного сна только сегодня встал с кровати. А потом, совсем ненадолго через маленькую щель, она увидела то, что творилось за дверью. До этого момента она лишь слышала редкие крики и повторяющиеся лозунги протестующих, даже здесь, вдали от леса. Порой до нее доносились очевидные звуки мародерства – они с Демьяном, несмотря на это, продолжали напряженную беседу. Но теперь, она увидела, что люди сошли с ума.

– И чего ты не открывала? Ждала, пока я голос потеряю? Или пока меня изобьют? Не слышала, что там творится? Вы что, такие же нелюди что и там, снаружи? – Дрейк неуклюже поднялся, не переставая сквернословить.

От количества вопросов у Амелии заболела голова.

Демьян помог Амелии вновь запереть двери, пока Дрейк без стеснения принялся осматривать помещение. Как только они закончили, Амелия посмотрела на гостя. Признаки драки на лицо. Рассеченная губа, кровоподтек под правым глазом.

– Не таким я представлял его убежище, – сказал он, часто дыша, совершенно не обращая внимания на людей, которые не без интереса рассматривали его. Демьян и Амелия переглянулись, в глазах лиса Амелия прочитала: «Ты явно пожалеешь, что впустила его», но она помотала головой: «Думаю, он свой».

А еще подумала: «Мне не привыкать к хаосу и тупым шуткам. Я лично знакома с главным нарушителем законов Алиены, а еще, Виль Запанс – мой брат».

– Позволь спросить, почему ты назвал моего брата полуволчьей мордой? И что ты, Мать-природа, здесь делаешь? – поинтересовалась Амелия вместо приветствия.

– Ты, наверное, знаешь, что мы работаем вместе, раз впустила меня. – Дрейк наконец-то посмотрел ей в глаза, а ни куда-то по углам Богом забытой кафешки. – Много интересного рассказывал обо мне Виль?

Он полностью проигнорировал ее вопрос.

– Говорил, что с ним работает парень с фиолетовыми волосами. С таким же отвратительным юмором. А теперь, будь добр, говори, что тебя сюда привело и отчего ты бежал. Заранее благодарю за честность.

– «Благодарю за честность...» Так вроде говорят в племенах, да? Ты знаешь, о каких племенах я говорю.

Амелия вновь переглянулась с Демьяном.

– И...? – Демьян приподнял брови.

Дрейк цокнул и потер правую щеку, шипя:

– Что, «и», блондинчек? А тебя я никогда не замечал. Что, новый персонаж романа? Ладно, ладно, не смотрите на меня так... Я прибежал не только потому, что мародеры напали на магазин. Я прибежал потому, что Виль уже который день не объявляется на работе. И как я теперь понял, здесь его тоже нет. Так куда же он подевался?

Амелия молчала. Довериться Демьяну было легко, ведь она сама раскрыла ему все карты, а насколько хорошо осведомлен был Дрейк Амелия понятия не имела. Не хотелось снабжать его лишней информацией.

– Сразу видно, что ты не родная сестра Виля. Молчишь, как воды в рот набрала.

– Я думаю, что именно могу тебе рассказать.

– Все! – Дрейк аж взмахнул рукой. — Ладно, тебе нужны доказательства? Доказательства, что мне можно доверять, так?

Она кивнула, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Хорошо.

Дрейк сглотнул и аккуратно закатал левый рукав толстовки. Амелия с шумом втянула воздух в легкие.

На его руке был изображен рисунок в виде треугольника, по краям которого – три одинаковые линии. Полосы. Маленькая, совсем не бросающаяся в глаза татуировка.

Демьян отреагировал быстрее нее:

– Древесный уголь, всыпанный в надрез на коже, – едва слышно произнес он, переводя взгляд на Амелию. – Как у первородных полуволков.

***

Близился ноябрь, но в Алиене царило нечто среднее между испепеляющим летом и дождливой осенью. Алиена никогда не могла определиться. То одно, то другое. Переменчивая, как настроение подростка. Немного раздражающая, но не сильно. Нужно уметь радоваться мелочам, пока эти мелочи полностью не исчезнут. Например, как дождь, или ветер, или тепло.

Нина Норокова умела радоваться мелочам. Они с мамой переехали из России в Анвию когда ей было пять. После смерти папы. У мамы были некоторые сбережения, и первое время жизнь в маленькой Алиене казалась мечтой. Нина всегда была хорошо одета, хорошо училась и к тому же обзавелась подругой – правда над этой подругой вечно издевались в школе из-за ее расовой принадлежности и внешнего вида, но Нина всегда садилась с ней за обедом, просто чтобы показать, что она рядом, на ее стороне. Их дружба базировалась на молчании, на негласном доверии друг к другу.

Поэтому, когда ее Кая попросилась на ночлег, первой мыслью Нины было: «Ура, как же классно мы будем тусоваться вместе, совсем как в былые школьные годы!». И только потом Нина поняла, что так, как было раньше, уже никогда не будет. Люди меняются, как погода в Алиене. Кая Акияма была не так лояльна, как раньше. Кая Акияма умалчивала многие вещи. Кая Акияма стала точно такой же, как Энзо Приц, несносный мальчишка, которого Нина на дух не переносила.

Нина не любила, когда ей врут, и всегда это чувствовала, хоть ее и считали недалекой простушкой, неспособной на анализ личности.

«Нина – пустышка»

«Нина – тихоня!»

«Нина, иди лучше книжки почитай!»

«Норокова, где была, когда мозги раздавали?».

О ней думали так все, кроме Дэна Запанса...

Когда Дэн пропал, обещав сбить полуволков со следа его младшего брата Виля, Нина смогла проанализировать его поведение и поняла, что он сам не верил в то, что это возможно. Вероятно, его отец и правда лишь делал вид, что не охотиться на детей, но игры закончились, и пришло время деткам возвращаться в родные леса. Конечно, Нина знала, что их все-таки найдут и вернут на родину. Это был лишь вопрос времени.

Их ссоры участились, когда Дэн попросил дать ему еще немного времени. А Нина устала ждать. Нина устала быть загадкой. Нина хотела быть частью происходящего и помочь любимому. Почему он вечно отделял ее? Она же думала, что он не считал ее глупой простушкой, как все остальные!

Именно поэтому, услышав новости о происходящем, Нина надежно заперла мать дома и проигнорировав ее мольбы об осторожности, вышла из дома. Она прекрасно знала, куда нужно идти.

Главное, быть внимательной. Помнить, о чем предупреждал Дэн. Опасность на каждом шагу. Враг на углу каждого переулка. Смотри по сторонам и ни в коем случае не оборачивайся, когда тебя зовет кто-то, кто тебе не знаком.

Наступили по-настоящему страшные времена.

Она укуталась в теплое черное пальто, стараясь спрятаться от всего мира. Ее шаги были мелкими, но быстрыми, ощущение, будто она парила над землей. Мародеры, воспользовавшись ситуацией, грабили магазины, нападали на прохожих. В городе начался неописуемый хаос. Мусор повсюду, разбитые стекла в машинах, оружие на земле, кровь на бордюрах... Нина не считала их протестующими ненавистниками племени Патрия. Она считала их просто сумасшедшими нелюдями.

И почему племя Дэна отказалось от переговоров? Неужели они не знали, к какой панике это приведет, что люди начнут переживать за безопасность детей, до конца усомнятся в адекватности Патрии? На их содержании выросло большое количество малышей, многие дети только-только были подвержены «жертвоприношению» во благо (хоть Нина и не было верующей, она все равно уважала поверья этой половины жителей Алиены), так почему же они вдруг, спустя столько лет более-менее устойчивой дружбы, решили разорвать отношения с людьми?

Пальцы Нины дрожали, она сжала кулаки.

Мимо пронеслась компания мальчишек в темных худи, с медицинскими масками на лицах. Сначала Нина напряглась, но потом выдохнула, как только заметила у них в руках баллончики с красками. Просто уличные художники... Мальчики принялись рисовать на белоснежном здании, внутри которого, кажется, был ювелирный. Нина старалась не смотреть в ту сторону. Она быстро прошла мимо, моля Вселенную, чтобы это были первые и последние нарушители закона, которых она встретила. Осталось немного... Осталось пройти совсем немного...

Нина подняла глаза только тогда, когда дошла до нужного места. Отвратительное и совсем непримечательное на первый взгляд кафе. Нина постучала в двери «У Уолсена», зная, что кто-то наверняка окажется внутри.

***

– К нам стучится какая-то девчонка, – объявил Дрейк, глядя в крошечную щель в двери, еще до того, как раздался громкий стук.

– Не открывай, – спокойно ответил Демьян, не отрывая взгляда от записей Уолсена.

– Она очень настойчиво стучит, – подчеркнул Дрейк.

– Мы это прекрасно слышим, Дрейк, – с раздражением ответила Амелия, скрещивая ноги. Кажется, последние полчаса она просидела в одном положении.

– Дрейк, сядь уже, – все так же спокойно сказал Демьян.

– Я не могу концентрироваться, когда она стучит вот так. Тем более, по существу вы мне так ничего и не рассказали. Не понимаю, зачем показал вам свое тату, и зачем должен помогать вам в разборе этих странных записей.

– Может потому, что мы позволили тебе остаться здесь, в безопасности, а не вышвырнули обратно на улицу? – прокомментировала Амелия, раздражаясь еще сильнее. Демьян вскинул брови, замечая, как она сжала один из листов с пометками о растениях в руках.

Дрейк посмотрел на нее, как на идиотку.

– Ты такая вспыльчивая.

– А ты такой придурок.

– А вдруг эта девушка в беде? – настаивал он.

– А вдруг она одна из мародеров? – не уступал Демьян.

– Вы – бессердечные люди!

– Именно благодаря тому, что ты называешь бессердечностью, мы сидим здесь с целыми лицами, а ты стоишь там с побитым, – выдала Амелия.

Тут раздался голос с той стороны дверей.

– Впустите меня, я прошу вас! Я Нина Норокова. Девушка Дэна Запанса! Прошу, пожалуйста!

Демьян в панике вскочил с места. Рот Дрейка сложился в букву «О». Глаза Амелии округлились и она почему-то посмотрела на Демьяна, надеясь, что тот успокоит ее словами, что это обычный розыгрыш или ей показалось.

– Кажется, сегодня в «У Уолсена» день открытых дверей... – после минутного молчания сказал Дрейк.