Ты мой незакрытый гештальт,
Мой капкан, моя мышеловка.
Невыигранная медаль.
Невзорванная боеголовка.

Ты томный шёпот в ночи,
И лязганье сабель безумных.
Ты мой слепой проводник
Среди прочих. Ненужных.

Та самая божья стрела,
Из рук неумелых того Купидона.
Бессрочное рабство, моя кабала,
И одно из существ Пантеона.

Глубокая черная яма.
Наружу выйти – без шансов.
Ты тайна. Моя шифрограмма,
В тебе так много нюансов.

Безумство, что гневно рычит,
И разум, лишенный рассудка.
Но больше во мне не кричи,
У меня «тебяперегрузка».

***

После плотного праздничного обеда и вручения всех подарков, мы собираем приготовленные вещи для поездки на озеро, и отправляемся в путь. Зои пригласила только близких друзей и нас с Эриком, компания собралась небольшая и очень душевная.

— Это Дастин, Чак, Глория и Тара — мои друзья! А это Эрик, ну моего брата вы все знаете, и его девушка Элис, — мы мило улыбаемся ее друзьям и рассаживаемся по автомобилям.

Ничего необычного, но мне до жути приятно слышать это "его девушка", хоть эти слова произнес и не Рик, но противиться он не стал. Гораздо приятней чувствовать себя девушкой Эрика, нежели его напарницей.

Эштон заводит мотор и, откинув крышу Мустанга, под громкие визги Зои и девчонок с соседней машины, мы рвём вперед.

— Элис, кому пришла идея подарка? — радостно улыбаясь, спрашивает блондинка, — Я уже начинаю планировать свое первое путешествие! Эш, ты куда хочешь поехать?

— В Европу, конечно! Ну а потом и на моря сгонять! — восклицает ее парень и поправляет зеркало заднего вида так, чтобы улыбка Зои отражалась в нем.

Мы долго не могли выбрать подарок и уже начали спорить. Мои предложения были более приземленными — ювелирные изделия, косметика, билеты на концерт или полезные штучки для дома. Рик никак не мог предложить что-то внятное, кроме того, что постоянно бубнил, что хочет сделать особенный подарок своей сестре, и тем самым извиниться за последние годы, когда он и вовсе забывал ее поздравить.

— Господи, Рик, это твоя сестра! Ты должен знать ее лучше, чем я! Вспомни уже что-нибудь! — я уже была измотана бессмысленными хождениями от прилавка к прилавку, и была готова покупать все что угодно, только бы скорее сеть в автобус и уехать.

— Ну-у, — протянул он, — Зои всегда хотела путешествовать. Когда мы ездили в Новый Орлеан в детстве, она мечтала объездить все штаты, а потом и весь мир. Но что я могу тут предложить? Подарить ей панамку туриста? — он засмеялся и резко замер. — Я придумал! — Рик схватил меня за руку и потащил на цокольный этаж, где была большая сувенирная лавка.

Не понимая, что могло прийти в его голову, я просто следовала за ним. И тут взгляд упал на большую настенную деревянную карту мира, которая подсвечивалась неоновыми огоньками по периметру.

— Как тебе идея? Она сможет отмечать все посещенные штаты и страны прямо на ней!

— Это Рик, его идея, — ласково улыбаюсь Зои и та, оторвавшись от телефона, смотрит на меня глазами полными счастья и мимолетной тоски.

— Ну братец, — шепчет она, и тянется к его макушке, торчащей из-за переднего пассажирского сиденья, — Все-то ты помнишь! — треплет его по голове и громко смеется.

Трасса Пайн-Драйв подходит к концу, а это значит, что мы почти добрались до места назначения. Я никогда не была на озерах близ Хаммонда, но слышала, что природа здесь невероятная. Именно поэтому мы нисколько не удивились, когда увидели, что весь берег буквально кишит палатками и компаниями ребят, которые, как и мы, приехали отдохнуть на выходные.

Несмотря на то, что мы выехали засветло, начинает вечереть. Маленькие блестящие точки одна за другой загораются на небосводе. Резкие очертания полумесяца уже виднеются вдали. В окружении деревьев воздух в этом месте настолько чист, что даже ароматы костра и мангалов не могут перебить его свежесть и некую прозрачность. Ровная водная гладь создает еле заметную рябь на своей поверхности, от которой отражаются кроны деревьев и синее бархатное небо.

Мы выбираем самое менее заселенное место на противоположном от дороги берегу, и оставляем машины на лесной тропе недалеко от нас. Первая задача — собрать палатки, чтобы не беспокоится о ночлеге, после всего выпитого и съеденного. Рик сегодня отказался от крепкого алкоголя, взяв себе две бутылки темного пива. Не сказать, что это сильно радует меня, но лучше пусть так, чем дешевый ром или виски в неограниченных количествах, как постоянно происходит.

— Черт, Дастин! Ты и дугу не в состоянии в землю воткнуть? — смеется Чак и выхватывает из рук у светловолосого паренька железные палки. — Угол должен быть сорок пять градусов, сколько раз тебя учить?

— Ты такой предсказуемый! Я делаю это специально, потому что знаю — ты заберешь и сделаешь все сам! А мне просто лень, — хмыкает Дастин и заваливается в надувное кресло, надменно наблюдая, как за считанные минуты Чак виртуозно собирает все палатки.

— Не благодарите, ребята. Я прирожденный турист, могу не глядя собрать и разобрать все хоть десять раз! — самодовольно восклицает брюнет.

Пока парни устраивают новое соревнование по жарке шашлыков, мы с девочками украшаем стол остальными закусками и разливаем напитки по пластиковым стаканчикам.

— Мой папа учил меня! Хоть в этом я круче тебя, Чак! — ухмыляется блондин и, поцеловав Глорию в щеку, раскладывает мясо на железную решетку.

— Да-а, эти знания определенно пригодятся тебе на необитаемом острове! Лучше бы твой отец научил тебя разжигать костер из подручных материалов! — кричит Чак и начинает доказывать всем, что умеет это. — Рик, а ты бы чем занялся на безлюдном клочке суши?

— Мой папаша научил меня только плохому, — хмыкает тот. — Вряд ли бы вы захотели остаться со мной в одной компании на долгое время.

Зои мечет на него сверкающие злостью глаза, но решает не портить настроение себе и просто поддерживает шутку.

— Он бы выпил все запасы алкоголя в этом месте! — поворачивается к Эрику и с легкой издевкой продолжает, — глядишь бы зарытые бутылки нашел! У тебя же чуйка на дурные вещества!

Рик легонько улыбается и мы дружно смеемся, но чувство тревоги вновь селится где-то внутри. Я обнимаю его со спины, вдыхаю родной аромат и шепчу, закрыв глаза:

— Ты со всем справишься. Я рядом.

Эрик аккуратно разворачивается и приподнимает мое лицо, обрамленное копной светлых волос, притягивая к себе так, что я утыкаюсь носом в шею. Его руки зарываются в волосы и начинают легонько массировать кожу. Мне так уютно в этих объятиях. Поднимаю голову — глубокий взгляд, глаза цвета черного гранита, зрачки, которые в сумерках почти сливаются с радужкой, легкая щетина, которая ему так к лицу и малиновые губы. Если бы я умела рисовать, моим первым шедевром, определённо бы, стал он.

Шашлыки готовы, стол накрыт. Все ребята уже немного охмелели, что придает этому вечеру легкость и игривое настроение. Все по очереди начинают говорить тосты в честь именинницы, делятся общими воспоминаниями и смеются, не задумываясь о течении времени. Очередь доходит до Эштона.

— Ребята! Пару минут, прошу, — встает из-за стола и стучит пластмассовой вилкой по такому же стаканчику, отчего все сидящие хохочут в голос, — Я бы тоже хотел поднять тост за Зои, — он одаривает ее теплым взглядом и выдохнув, начинает свою речь, — милая, ни для кого не секрет, что я был тем еще хулиганом и сорванцом! И если бы не ты, я бы не добился всего, что у меня есть. Ты верила в меня, а главное помогла и мне поверить в себя. Только с тобой я узнал, что такое любовь. С тобой я почувствовал жизнь, потому что именно ты ее двигатель. Спасибо за эти годы, что ты держала меня за руку и никогда не давала потухнуть. Я люблю тебя настолько сильно, что даже не представляю, что кто-то где-то может любить кого-то также! Нет, серьезно, — он немного смеется и с легким смущением говорит, — я надеюсь, ты испытываешь тоже самое. Зои, ты... ты выйдешь за меня? — Эштон достает маленькую синюю коробочку из кармана, и садится на колени возле стула своей девушки.

Тара вскрикивает, но тут же умолкает, зажав рот рукой. Ребята начинают что-то кричать, но Эш жестом просит их остановиться. Зои закрывает покрасневшее лицо руками и, через несколько секунд, просто бросается в объятия своему парню, падая вместе с ним на землю.

— Ну все! Теперь можно кричать? — громко спрашивает Дастин, и мы все дружно подхватываем, — Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем!

— Стойте, стойте! Она еще ничего не ответила! — смеется Глория, — Зои, где ответ?

— Что? Тут разве могут быть какие-то варианты? — выкрикивает та, не отрываясь от любимого, — Конечно, ДА!

Зои плачет от счастья и мы с девочками налетаем на нее с объятиями, теплыми словами и поцелуями. Когда эмоции немного утихают, Рик обращает на себя внимание сестры, отчего та явно удивляется, но просит нас с Тарой и Глорией отлипнуть от нее на время.

— Боюсь после слов Эштона мои покажутся пылью, но я все-таки тоже хочу порадовать тебя сегодня. Не умею красиво говорить, ты знаешь. Просто хочу сказать, что бы у нас ни происходило, ты всегда остаешься моей сестрой. Той, которая отбирала у меня последнюю шоколадку за обедом, а я все время ябедничал. Той, которая закрывала мне уши своими маленькими ручками, когда наш дом сотрясался от крика. Той беззащитной маленькой девчонкой, которая вставала стеной и прятала младшего брата себе за спину, чтобы принять удар первой. Той сильной девушкой, которая лишилась радостей девчачьей подростковой жизни, дискотек и гулянок в свои шестнадцать-семнадцать, потому что вытирала слезы двенадцатилетнего мальчика, так отчаянно пытавшегося защитить мать и получавшего очередной фингал под глаз. Прости, что я говорю это не вовремя. Но знаешь, в моем случае хорошие воспоминания всегда стираются быстрее, чем плохие. Ты такая сильная Зои. И я хочу быть похожим на тебя, — его сестра обходит стол и крепко обнимает Рика, смыкая руки на спине. Он тоже вжимается в нее и едва слышно произносит, — я люблю тебя, сестренка.

Зои не может сдержать нахлынувших эмоций и начинает всхлипывать вслух, но через несколько секунд берет себя в руки, смеется и выкрикивает:

— Ну все хватит нежностей! Я тоже люблю тебя, братец! И хорошо, что умею говорить это чаще! Тебе не приходится ждать годами и потом реветь.

После еще нескольких тостов в честь именинницы, а теперь еще и невесты, Рик заметно отстраняется от общего веселья и всем своим видом показывает, что устал.

— Мне что-то не хорошо, я пойду в палатку, — он наклоняется ко мне и целует в висок. — Повеселись еще, а я, наверное, лягу спать, — его вибрирующий шепот раздается над ухом.

— Все в порядке, точно? — мягко спрашиваю я.

Он еще раз касается губами моей головы и улыбнувшись уходит в сторону нашего шатра.

Спустя пару часов меня тоже начинает клонить в сон. Поблагодарив ребят за прекрасный вечер я направляюсь к палатке, и войдя в нее не обнаруживаю Рика. Его телефон валяется на подушке. Решая не портить настроение Зои и всем ребятам, своими переживаниями, я молча прошмыгиваю мимо них. Они очень увлечены разговорами о новом фильме про супергероев и не замечают мой пробегающий силуэт. Включаю фонарик телефона, который помогает луне лучше осветить мой путь, прохожу по тропинке к машинам и... обнаруживаю Рика, сидящего на земле в неестественной позе, облокотившись на машину Эштона. Его голова склонена набок, а руки просто лежат вдоль распластавшегося тела. Перейдя на бег, падаю рядом на колени и, отбросив смартфон в сторону, беру его лицо в ладони.

— Рик! Рик! — растерянно шепчу я.

Внутри неприятно колит, руки дрожат и лишь на пару мгновений я позволяю себе проявить слабость и испуг. Когда хорошо знакомая жидкость начинает скапливаться в глазах, я стискиваю зубы и, сильно зажмурив глаза, не даю себе заплакать.

— Рик! — начинаю легонько хлопать его по лицу, он открывает стеклянные глаза, которые полностью заполнила чернота.

— Со мной все нормально, — сжимает мои ладони, опустив их вниз и выпускает из рук. — Я просто... просто устал, присел...

В его глупые отговорки я, конечно, не верю. Прекрасно понимая, чем здесь занимался Рик, я не желая говорить ни слова, медленно поднимаюсь, не разрывая зрительного контакта. Я больше не хочу говорить ему ничего. Надеюсь он сможет прочитать в моих глазах, насколько сильно я устала пытаться постоянно вытаскивать его из этого дерьма. Попятившись назад будто не на своих ногах, я чувствую, как к горлу подступает неприятный горький комок. Кожа горит, словно я стою в центре лесного пожара и все вокруг полыхает огнем. Невидимые тиски сжимают мое тело и не дают сделать шаг ему на встречу. Но и не позволяют развернуться и уйти. Я просто застываю на месте.

— Лиса, это всего лишь раз... — он неумело начинает подниматься и из кармана выпадает маленький полупустой пакетик с непонятным для меня содержимым.

Могу ли я поверить ему снова? Да.

Хочу ли я этого? Больше всего на свете.

Больше всего в этой жизни я нуждаюсь именно в нем. В его теплых руках, скользящих по обнаженному телу. В его искусанных мною губах в порыве страсти. В его безупречном для меня теле, не важно сколько шрамов от побоев отца его украшает. В его бездонных, космических, невероятных глазах цвета темной тягучей патоки.

Сделаю ли я это? Нет.

Меня снова ударили под дых, снова лишили того, чего я так отчаянно желала все это время. Собрав остатки достоинства, я делаю шаг, но только чтобы поднять телефон. Рик направляется в мою сторону, но я отшатываюсь от него, как от прокаженного.

— Лиса, ты пугаешь меня... Прости, я просто не смог справиться с воспоминаниями. Этот день... этот день рождения... Мне стало тяжело, я не мог уснуть, и мне пришлось... Прости меня, Лиса... — болезненно хрипя, полушепотом говорит он.

— Хватит! Хватит винить в своей слабости свое прошлое! Ты сам рушишь свою жизнь! — словно в поисках поддержки облокачиваюсь рукой на дерево и напоследок посмотрев на Рика, который очень неуверенно держится на ногах, отбрасываю нахлынувшее чувство ненависти и, стараясь не показать своих эмоций, разворачиваюсь в противоположную сторону.

Он не идет за мной. Его хватает только на то, чтобы пару раз произнести мое имя надтреснутым голосом. Да и изменилось бы что-то, если бы он пошел? Я знаю эту схему. Он бы прижимал меня к себе, я бы вновь плакала. Он бы начал говорить о том, как сильно меня любит, и как я нужна ему, особенно в такие моменты. Я бы вновь поверила и вновь отдалась в его власть.

Но только не сегодня.

Жгучие слезы застревают в горле. Мне тяжело дышать. Добежав до конца тропинки прячусь за большое дерево, ложась на холодную траву. Смотря в черно-синее небо, слушаю неистовое биение собственного сердца и рву растущую рядом зелень. Ненавижу это гребанное чувство, когда ты не знаешь какой выбор правильный! Я не готова мириться с этим всю жизнь. Я верю, что люди имеют право на второй шанс, но он его уже получил. Готова ли я предоставить ему третий?

Готова ли верить вопреки всем поступкам? Нет.

У меня больше нет уверенности в завтрашнем дне, той уверенности, которую я чувствовала в самом начале, когда только соглашалась сама с собой на эти игры. Когда Мел злилась и кричала, что я не знаю какой он человек, и что я не видела его в худшие моменты.

Его обманы, желание настоять на своем, эмоциональное насилие и манипуляции сексом — обратная сторона всепожирающей любви. И, кажется, у меня больше нет сил, чтобы терпеть все это.

Он сможет изменится, только если захочет сам, и в этом я ему больше не помощник.