Я буду ждать у самого края без десяти
Семь, девять, одиннадцать, десять — не важно.
Мы прыгаем вместе? Смотри —
Все что пред нами не так уж и страшно!

Все что сумеем, пройдём вдвоём,
А если оступишься ты у порога,
Я руку подам и песню споём,
Прославляя друг друга, как Бога.

Сжимая в ладонях тот белый лист,
Подарком судьбы тебя посчитаю.
И как бы гончие не гнались,
Мой жалкий, холодный рассудок сжирая,

Я руки опущу лишь на миг,
Чтобы понять, насколько глухо —
Весь этот мир не так многолик,
Все это тебя в отсутствии — сухо.

Ты яркою вспышкой ворвалась в жизнь,
Стоило только чиркнуть спичкой.
Прошу, умоляю, секретами поделись,
Как ловко ты стала моей частичкой.

Будь музой, хранителем или врачом
Моих искалеченных нервов.
Прошу лишь не стань палачом
Души моей, без тебя умершей.

Я буду ждать у самого края без десяти.
Мы прыгаем вместе!
Позволь мне снова тебя обрести,
Позволь стать лучшею твоею песнью.

***

Ослабив хватку, Рик сползает на колени, обнимая мои ноги. Сквозь всхлипывание, похожие на детский плач, он бормочет что-то, и его тело словно бьется в конвульсиях.

— Я не достоин тебя, никогда не был достоин! Лиса, ты пробудила во мне то, чего я всегда боялся, — наконец поднявшись с земли, он берет меня на руки и усаживает на свои колени, приземляясь на скамейку.

Глаза щипит от горячих слез, и я снова теряю дар речи, слушая только его.

— Ты показала мне, что такое любовь. Ты пыталась показать мне, какими могут быть нормальные отношения. Без всей этой токсичности, других мужчин и наркотиков...

— Рик...

— Нет, подожди! Я так долго молчал! Так непростительно долго... Лиса, — его руки ни на секунду не останавливаются, он как будто до сих пор не может поверить в происходящее. —  Мне было невыносимо плохо с тобой, все нутро кричало, что это неправильно! Что я не должен быть рядом, потому что не способен дать то, что ты желаешь! Из-за своих заморочек, больной привязанности к этой сраной шлюхе, из-за моего отца... я прогнал тебя! Но мне ещё хуже без тебя! Понимаешь? – он поднимает взгляд, и я вижу, как его глаза начинают вновь приобретать привычную мне глубину.

Большие темные, обрамленные густыми черными ресницами, они смотрят на меня не моргая.

— Пусть я буду эгоистом, сказав, что вернулся к тебе ради себя! Я вернулся к тебе ради нас! Я... я не знаю, как сделать тебя счастливой, но хочу научиться этому! Я, кажется, люблю тебя, Лис... и, кажется, без тебя я больше не проживу.

Знакомо ли мне было это чувство ранее? Чувство полной удовлетворённости, от исполнения заветного желания. Чувствовала ли я то же самое, когда другой признавался мне в этом? Нет. Никогда.

Мне не нужен допинг, таблетки или укол адреналина. Вот мое счастье — темноволосый парень, с глазами цвета свежесваренного черного кофе, легкой щетиной на пурпурных щеках и слегка лохматыми волосами, кончики которых развиваются на ветру, постоянно спадая на лоб.  Неврастеник и сумасшедший, за любовь которого я готова отдать все на свете.

Счастье — смотреть в глаза, а не сквозь них. Смотреть. Чувствовать. Слышать и слушать. Любить и, наконец, чувствовать себя любимой. 

— Ты единственная, о ком я думал все это время. Ты единственное ради чего мне стоит жить и похоронить все, что было до. Ты мое лекарство, мой антидепрессант. Доза, эликсир, снадобье — называй как хочешь. Я был твердо уверен, что лучше с тобой проститься, чем бояться потерять всю оставшуюся жизнь. Но я устал бороться за тебя с самим собой. И поэтому, я хочу, чтобы ты услышала это еще раз — я люблю тебя, Элисон.

Это не мираж, фантазия или бред. Я вижу его. Это происходит здесь и сейчас.

— Рик! — кидаюсь к нему на шею и заливаюсь громким плачем. — Я люблю тебя, люблю... Люблю так сильно, так безрассудно, вопреки всему! Я буду выбирать тебя снова и снова, без раздумий, без колебаний, без сомнений и терзаний! Я люблю тебя до беспамятства, до исступления, до дрожи... Ты сносишь мне крышу...

Зарываюсь руками в его волосы, и он прижимает меня со всей силой. Мои холодные искусанные губы вмиг оказываются на его устах. Глубокий, смелый и страстный поцелуй, заставляет ожить каждую клеточку тела. Заставляет вновь почувствовать разряд тока, мощной стрелой, проходящий через все живое.

— Ты тоже... тоже научил меня любить.

— Ты готова к отношениям со мной? Без всех этих дурацких правил? Игр? Ты готова принять меня такого, какой я есть? Терпеть меня? — продолжая целовать каждый сантиметр моих губ, шепчет он.

— Слишком много вопросов, Рик, — слегка улыбнувшись, говорю я. — Я не готова терпеть тебя, но готова любить сильнее всех на свете. А с остальным, мы как-нибудь справимся.

***

Дыхание сбивается, а тело пылает, будто его кинули в костер. Руки Эрика срывают с меня одежу, раскидывая ее по разным углам комнаты. Его хриплый голос сводит с ума. Губы обжигают кожу оставляя влажные дорожки от кончиков ног до самой шеи. Я точно во сне и теряю чувство реальности.

— Я видел тебя везде, ты ни на секунду не покидала мой разум...

Его слова доносятся до меня эхом. Я падаю в пропасть, но это не похоже на прыжок с высоты в неизвестность. Я знаю, что теперь он подхватит, поймает меня. Мое тело словно просыпается от спячки и вновь чувствует себя живым. Каждый дюйм кожи сгорает от желания.

Раз. И я выкрикиваю его имя от наслаждения.
Два. И он заполняет собой все пространство комнаты.
Три. И я обмякаю в его объятиях.

— Я так люблю тебя, Лиса. Прости меня за все, что я сделал и не сделал. Прости за все, что наговорил и за все, что не сказал тебе раньше.

— Теперь это все в прошлом. Я люблю тебя, а значит готова простить многое.

Слегка приподнявшись надо мной, он нежно целует кончик моего носа и с детской, игривой улыбкой спрашивает:

— Что ты хочешь знать? Я отвечу на любой твой вопрос! На миллион глупых и нелепых вопросов! Ну же, давай, — смеётся и легонько толкает меня в бок. — Говори, Лиса, я же знаю, устраивать допросы — твое любимое хобби!

— Обещаешь, что ответишь на все честно-пречестно? — усаживаясь поудобнее и не убирая улыбку с лица, говорю я.

— Обещаю, — он демонстративно кладёт руку на сердце и делает серьезное выражение лица.

— Что ты делал весь этот месяц? Почему не давал о себе знать? Не звонил, не писал...

— Я пил, курил и ел таблетки.

Мои глаза тут же лезут на лоб, и я застываю в немом ужасе. Рука непроизвольно дёргается и заслоняет собой покрасневшие веки. Но Рик смеётся и продолжает.

— Только первые пару недель. Знаешь, это было нужно. Я разрядился полностью, выпустил все патроны из своей обоймы, стараясь переубивать всех непрошенных жителей моей головы, кроме тебя. Я съездил на могилу отца.

— Что? — от удивления просто открываю рот, и не могу сказать больше ни слова.

— Да, представь себе картину — большой мальчик сидит, утирая сопли у могильной плиты. Кричит что-то, машет руками, топает ножкой по сырой земле, хватается за голову, вырывает рядом растущую траву с корнями. Падает обратно на землю, смотрит в небо, снова плачет. И все ради тебя. Я отпустил его, и даже постарался простить. Я работаю над этим, если быть точнее.

Придвигаюсь ближе и хочу дотронуться до него. Почувствовав, как слегка дрожит его тело, заключаю в крепкие объятия и забираюсь к нему на колени. Рик утыкается носом в плечо и шепчет на ухо:

— И все ради тебя...

— Я не узнаю тебя, еще чуть-чуть и станешь нормальным парнем! - хихикаю я.

— Разве ты будешь любить простого нормального парня? Нет, до этого мне пока далеко.

— Что еще интересного произошло в твоей жизни за время моего отсутствия?

— Я ездил в Новый Орлеан.

При упоминании этого города я сразу же понимаю, по какой причине он туда отправился. Немного отстранившись, сажусь чуть подальше, так чтобы было удобно видеть его глаза, которые вряд ли соврут, если я попытаюсь увидеть в них какие-либо эмоции по отношению к этой девушке.

— Я навещал Кетрин. Ничего не подумай, но мне нужно было убедиться, что я отпустил и ее тоже. Она изменилась, стала спокойной, тихой. При виде меня даже улыбнулась и слегка обняла. Посмотрев на нее, я понял — это была не любовь. Это была детская тугая привязанность, подкрепляемая действием наркотиков, не более. Я никогда не любил ее, потому что те чувства, которые я испытываю по отношению к тебе, совершенно не похожи на то, что я испытывал когда-то к ней. Мы пообщались недолго, мне хватило и десяти минут, чтобы все понять, — слегка улыбается он. — Мы расставили все точки, Лиса.

— Я гожусь тобой, и мне безумно приятно это слышать, — крепко сжимаю его ладонь, и он притягивает меня к себе, даря легкий невесомый поцелуй чуть выше уголка моих губ.

— Не буду врать, я не до конца пришел в норму. Меня все еще порывает что-нибудь нюхнуть, курнуть или выпить. Но теперь я знаю, ради чего стоить остановиться. Ради чего стоить держать себя в руках. В твоих руках, — начинает гладить мои волосы, перебирая их пальцами, спускается чуть ниже к ключице, аккуратно проводя по косточкам. Его тело, руки и взгляд выражают искреннюю нежность.

Радость разливается тонкими струйками по моим венам. Счастье заполняет каждую пылинку, витающую в воздухе. Любовь окутывает меня сладкой негой.

— А что делала ты?

— Все не так интересно и насыщенно, как у тебя. Я болела, плакала, страдала. В общем, полный набор женских штучек после расставания с парнем. Была у мамы с братом. К отцу не ездила, но в апреле планирую. Будет два года, как его не стало.

Маленькие соленые капельки начинают скапливаться в уголках глаз. Сейчас я поняла, насколько Рик сильнее меня. Даже у него почти получилось проститься с папой. Даже он смог пересилить себя и постараться решить этот вопрос.

— Я поеду с тобой. Я буду рядом, — Рик сильнее сжимает мою ладонь, и я впервые чувствую ту поддержку, которую всегда ждала от него. —  А пока не хочешь сгонять куда-нибудь на выходных? Природа, парк аттракционов, Новый Орлеан?

— Новый Орлеан? И не думай, что я тоже захочу повидать Кетрин, — немного посмеиваюсь я.

— Нет, что ты. Мы можем взять Мел и вместе с Джеффом на тачке отправиться вчетвером, если так тебе будет спокойней. Покатаемся, проветримся, на Бурбон-стрит* заглянем, — он поднимает на меня ехидный взгляд и едва заметно подмигивает.

— Бурбон-стрит? Звучит заманчиво! Только если я буду держать тебя в руках.

С громким хохотом он наваливается на меня и принимается водить руками по все еще оголенному телу. Мы проводим в кровати весь следующий день, не отрываясь друг от друга.

————————————

* — историческая улица в центре Французского квартала в Новом Орлеане. Славится множеством баров, клубов и сувенирных лавок.