40 дней спустя. Асгард, куда вернулись все флаконы, не считая Эмили, окончательно промёрз. Толстым слоем инея покрылись окна. Солнце уже как месяц не радовало людей своим светом. И ночью, и днём картина оставалась белоснежной. Температура стремительно падала, швеям приходилось не спать, чтобы успевать с заказами. Кому-то требовалась муфта. Другому тёплые штаны. А сколько детской одежды просили! С каждым днём народ становился все беднее. Работать снаружи могли лишь храбрецы, готовые взглянуть в глаза смерти. Не такие как они все свои сбережения спускали на дрова и одежду. Самый низкий слой населения просил милостыню посреди сугробов и там же умирал. Лазареты были переполнены. Каждые полчаса привозили кого-то нового , будь то взрослый или ребёнок. Царь уже было задумался о переправе некоторых в тёплый Ванахейм.. Но все знали, что Его Высочество не согласится. Отношения между государствами совсем испортились, когда Фригг и Один, узнав о том, что Эмили в лечебнице, махнули на траур рукой и прибыли туда. Они требовали ее немедленного освобождения или хотя бы перевода в Асгард. Но царь оставался непреклонным. « Это ваша плата за смерть моего сына. Тени и Воины, убившие его, прислуживают Keros. А вы , так яро борющиеся против неё , просто закрыли на это глаза.» - говорил он. Пришлось смириться. Но не все готовы были ничего не делать. Руки Эстер за эти 40 дней совсем измазались в чернилах. Они впитывались в ее кожу, затемняя, пока она неустанно продолжала писать. В последний день траура уже , наверное , сотый конверт был подложен в стопку тех, что имели особую важность.

- Я стала совсем редко получать ответ от Эмили. Думаю, ей там уже совсем плохо.. - проговорила Эстер, медленно выходя на балкон и посильнее заворачиваясь в тёплое пальто. Один вдох. Холод проник в лёгкие , и боль разнеслась по груди.

- Перестань так волноваться за неё. Ты не человек, Эстер, чтоб твоё сердце так сжималось за кого-то. - Арист , сложив руки за спиной , смотрел прямо. Хлопья снега , спадающие на его белые волосы , были почти не видны. А взгляд лунных глаз будто слился с пейзажем Асгарда.

- Мое нетрадиционное рождение не может мне запретить чувствовать, Арист.

- Мы уже об этом говорили. Ты , как и я , жалкий сгусток энергии. И пытаться стать тем , кем не суждено , не нужно. Зря тратишь время и силы.. - в последнее время молодые люди совсем не могли говорить друг с другом. Любое не так сказанное слово порождало конфликт. Он доводил до слез, а те лишь разжигали невыносимое пламя раздора. Ужасно было понимать, что когда-то самый близкий человек стал совсем чужим.

- Чувства бывают разными, Арист! Да, у меня они не такие, как у других людей, но это не значит, что они не искренние. Хочешь сказать, твои гнев и раздражительность фальшивы? Если я пытаюсь строить из себя человека, то ты тоже. - девичья рука легла на перила и нервно сжала их. Уходить в этот раз не хотелось. Эстер всей душой желала убедить Ариста в своей правоте, заставить его принять их особые чувства. И любовь друг к другу.

- Сегодня последний день траура и затишья. Уверен , завтра на рассвете все будет иначе. Весь мир загорится ярким пламенем, а этот белый снег покроет порох. - будто невзначай сказал Арист, отходя от одной болезненной темы к другой.

- Я не знаю, когда это закончится. Просто хочу увидеть яркий добрый сон , который рано или поздно повториться. С такой надеждой ни в один бой идти не страшно. - он продолжал смотреть на девушку, и вдруг в его голове появилась идея.

- Эстер. Может съездим в Муспельхейм? Сегодня карнавал. - взгляды молодых людей столкнулись, а на лицах блеснули улыбки.

- Не думала, что ты предложишь. Я пойду переоденусь, буду готова через полчаса. - посмеиваясь, юноша смотрел вслед поспешно уходящей особе.

- Мы поедем в разных каретах! - бросил он ей вслед и вернулся в свои покои. Двери шкафа распахнулись. Глаза разбегались, засматриваясь то на один костюм, то на другой. У одного рубаха была с рюшами. У другого пиджак с золотыми запонками. У третьего брюки самого дорогого кроя. « Какой бы больше понравился Эстер?» - промелькнуло в мыслях у Ариста, рассматривавшего каждый шов. И о чем-то похожем думала она сама, перебирая платья. Тёплые сразу были отброшены. Тонкие шёлковые нравились девушке больше всего, но они тоже имели отличия! Вырез на спине или около ключиц? По колено или в пол? Рукава с рюшами или без?

- Все не то! - судорожно дыша, Эстер огляделась и заметила что-то блестящее под покровом других платьев. Наряд, который она ещё ни разу не успела надеть и тогда решила примерить. Тяжёлые золотые ветви обрамляли грудь и талию. Лёгкая , словно пух , ткань струилась по спине и остальному телу. Солнечные капли уместились между тёмных прядей , а на лицо была надета маска с острым носом. « Настоящая дочь Солнца.» - подумала Эстер и с легкой тоской улыбнулась. Пора было отправляться. Подходя к своим совершенно разным каретам, молодые люди чувствовали на своих спинах царский взгляд. Избежать его не удавалось никому, и можно было о нем только забыть.

Муспельхейм заиграл новыми красками. Ежегодный карнавал дарил жителям миллион эмоций и позволял на одну ночь выдать себя за кого-то другого. Примерить маску , позволить себе то , что раньше было под строжайшим запретом. Света будто стало больше, как и весёлых голосов. Впервые за долгое время был слышен взрослый смех. По улице разносились ароматы вкуснейших блюд. Торговцы на подарки той ночью были как никогда щедры.
Покинув роскошные кареты, молодые люди огляделись и восхищённо вздохнули. Они слышали, как быстро бились чужие сердца, и уже ждали от карнавала чего-то особенного. Вдруг рядом с Аристом послышалось хлопанье крыльев птиц и бабочек. Перед глазами посыпались искры. Кружившие вокруг него существа помчались через толпу , и он не мог не последовать за ними. Дыхание перехватило. Тело окоченело при виде Эстер , окружённой огнями, блеском и щебетом. Она в своём костюме и с невероятной красоты маской была прекрасна. А Арист словил себя на мысли, что больше не хочет оставлять это сокровище в одиночестве. Он был готов положить весь мир к ее ногам в тот миг, и его душа будто обрела лунные крылья. Те, что возносили на небеса влюбленных со всего света.

- Ты сияешь, словно Солнце, Эстер.

- А ты завораживаешь, будто Луна. - все столь же тоскливо улыбаясь, в полголоса ответила девушка.

- Я часто думаю о том.. А что бы было, если б церковь обошлась с нами иначе? Чувствовали бы мы себя лучше, приняв врождённые силы? - Арист аккуратно огладил ее щеку, а после дотронулся до присевшей на плечо Эстер пташки.

- Все случилось так, как и должно было. Может, когда война закончится, мы вернёмся в церковь. Но сейчас наша задача - просто выжить. - взгляд девушки переместился куда-то вдаль, в толпу, - Вон вино даром льют, пойдём выпьем.

На мгновение показалось , что этот вечер никогда не закончится. Сделав первый глоток, Арист будто окунулся в сон. Тот самый, о котором говорила Эстер. Яркий добрый и дарящий надежду. Он смутно помнил, как опустошал один бокал за другим. На языке остался насыщенный виноградный вкус. И ноги сами понесли его в пляс. Руки оказались на тонкой талии, лунные глаза столкнулись с золотыми и бездонными. Маску с лица девушки хотелось сдёрнуть, отшвырнуть. Коснуться лба, век и нежных щёк. Спустить руку к губам и впиться в них с особой страстью. « О чем я думаю..» - пронеслось у Ариста в голове, когда музыка стала стихать. Люди бросились к прилавкам с едой. Уставшие после такого пляса они готовы были смести все на своём пути. Лица детей измазались в шоколаде, а глаза Эстер стали гореть ярче при виде стольких сладостей. Медленно, но верно карнавал подходил к концу. Все порезвились и готовы были отправиться к Морфею.

- День выдался чудесный, правда? - спросила Эстер , нежно улыбаясь и держа Ариста за руки.

- Да, действительно. Что ж.. Нам пора оправляться. Ты не жди меня, если твоя карета приедет раньше, иди сразу спать. - тот поспешно отпустил девичьи руки и , дождавшись ответного кивка , забрался в карету. На карнавале он вёл себя совсем иначе. Был более открытым и страстным, нежели теперь. Но Эстер уже смирилась с этим. Ее сердце благодарило жизнь за то, что та дала ей шанс почувствовать себя окрылённой любовью. Пускай эти ощущения и продлились всего пару часов, они навеки останутся в ее сердце и памяти.