И правда чудак... Я зашла в комнату, краем глаза заметив, как он стоит, наблюдая за мной и улыбаясь. Его комната находилась по соседству, в башне. Меня поражало то, каких масштабов комнаты в этом доме. А снаружи и не скажешь, что где-то здесь есть целые поля и горы, прямо внутри дома.

Джульетта пришла где-то через пол часа и принесла с собой какой-то свёрток.

— Это тебе, — она отдала его мне, — Моя дочка такая рукодельница! Правда, мы не знаем, какой у тебя размер одежды, но ты выглядишь маленькой... В общем, надеюсь, что всё будет чудесно!

— Спасибо вам, но это уже слишком... — пробубнила я, расправляя красное платье, юбка которого выглядела как языки пламени, направленные вниз.

— Всё чудесно, — повторила женщина, пододвигая меня к ширме, чтобы я переоделась, и сказала в сторону скрипнуашей двери: — Агустин, выйди.

Дверь с хлопком закрылась. Похоже, кто-то хотел зайти. Наверное, её муж, раз зашёл без стука.

Я послушно зашла за ширму и принялась примерять алое платье. Пока я разобралась в том, как должна располагаться юбка, прошло приличное количество времени, и Джульетта даже начала подгонять меня, спрашивая, как скоро я буду готова.

Наконец, платье было на мне. Надо признать, дочка Джульетты немного промахнулась с размером. Плечики платья, которые должны были быть там, где как раз и находятся мои плечи, сползли.

— Немного великовато, но это можно исправить! — воскликнула женщина, которая уже успела переодеть своё бирюзовое платье в более праздничное, открыла ящик туалетного стола и вытащила оттуда бордовую атласную ленту, которая была на несколько тонов темнее самого платья.

Обвязав ленту вокруг пояса, Джульетта завязала её в крепкий бант, который никак не желал выходить аккуратным и таким, как это было задумано.

— Попросим Изабеллу сделать что-нибудь с бантом и плечами. Секундочку, сейчас позову её, — сказала она, оставив бантик так, как получилось. Сам-то он выглядел нормально, смущал не очень эстетичный узел.

Пока Джульетта отсутствовала, я попробовала сама что-то придумать. Но плате упорно спадало на руки, оголяя мои плечи, хоть и сидело на мне довольно не плохо. Не сказала бы, что красный мне идёт, но платье и вправду было очень красивым.

Вернулась Джульетта быстро, а за ней в комнату вошла Изабелла, её старшая дочь, как я успела понять. Девушка внимательно осмотрела платье, махнула рукой, и на месте узла появился цветок, прикрывая его. Потом она занялась плечиками. Пытаться поставить их на место она не пыталась, а оставила спущенными, сделала несколько аккуратных складочек и закрепила из в таком положении, на месте стыков наколдовав маленькие тёмные цветочки.

— Готово! — победно сказала она, поворачивая меня к зеркалу. И правда, смотрелось намного лучше, чем было.

— Ох, нам уже пора! — воскликнула Джульетта, глядя на будильник, который стоял на прикроватной тумбочке.

— Гузманы скоро появятся, — сообщила Изабелла, осторожно выглянув во двор.

— Пойдёмте, не будем никого задерживать, — женщина чуть ли не вытолкнула нас из комнаты и прошла за нами.

Когда мы спустились, семейство уже собиралось возле праздничного стола. Женская половина выглядела просто великолепно в этих платьях! Мужчины же не стали сильно заморачиваться и много чего в их образах осталось прежним.

Изабелла и Джульетта подошли к мужчине в синем фраке, рядом с которым стояла девушка в очках и Луиза. Наверное, это вся их семья: отец, мать и три дочки. Чуть поотдаль я заметила Камило, который, кажется, не видел меня. Ну ничего, у меня ещё есть время использовать на нём логику и аргументы, которые я сейчас сжимала. То есть кулаки.

Я начала искать глазами Абуэлу, чтобы спросить, где мне лучше находиться, развернулась и столкнулась с Бруно, который как и в прошлый раз появился чуть ли изнеоткуда.

— Т-ты потеряла, — сказал он, протягивая мне алую розу. Моя рука потянулась к волосам, в которых я не нащупала цветок, подаренный мне Изабеллой.

— Я и забыла про него. Спасибо, — я улыбнулась, стараясь показать всю свою доброжелательность, хоть этот мужчина и немного пугал меня.

Я приняла за истину то, что раз Джульетта, родная сестра Бруно, называет его чудаком, это вполне может оказаться правдой и ничего плохого в том, что я тоже буду считать его странным, не будет.

— Вы не видели Абуэлу? — спросила я, оглянувшись.

— Она встречает Гузманов. С минуты на минуту будут здесь. И обращайся ко мне на «ты», мне немного неловко...

Он снова запустил руку в волосы, пряча за ними лицо. Похоже, стесняется от всё же меня. И, может, я бы поняла его волнение: помолвка, которую, возможно, все долго ждали, придут гости, будет праздник и всё это очень много значит для семьи, а тут появляется какая-то «потеряшка» и живёт за счёт семейства... Но я его не понимаю.

Может, когда-нибудь пойму, но точно не сегодня.

— Я смотрю, моё платье на тебе сидит идеально!

Я вздрогнула от этих слов, резко развернулась на пятках, ударив Бруно копной своих волос, и посмотрела на того, кто это сказал. Девушка в очках, младшая дочь Джульетты, улыбалась и рассматривала платье.

— Оно чудесно! — ответила я, — Твоя мама и сестра мне немного помогли, но в целом платье прекрасно. Ты большая молодец.

Я улыбнулась в ответ, ведь мне действительно нравилось то, что она сделала.

— Я Мирабель. Говорят, мой двоюродный брат прозвал тебя Малышкой, но тебе оно не очень нравится.

— Просто не привыкла к нему.

— Дамы, за стол, Гузманы тут, — поторопил нас Бруно, хватая за локти и ведя к столу.

Мирабель села в центре, между своей сестрой и рыжей женщиной с красивыми серёжками в форме солнца, меня посадили ближе к концу, возле Агустина, мужа Джульетты, а Бруно сел прямо за мной, но отодвинулся настолько, что между нами мог бы сесть ещё один человек. Наверное, так и есть и это место оставили специально для него. Но гости сели ближе к главе семьи.

Прямо передо мной сидел Камило. Увидев меня, его удивлённое выражение лица тут же сменилось на усмешку.

— Как дела, Малышка? Уже лучше? — словно с издёвкой спросил он.

— Малышке уже лучше. А вот тому, кто её так назвал вскоре может очень сильно непоздоровиться, — с каждым словом я понижала тон и всё сильнее наклонялась в его сторону, чтобы эти слова услышал только он.

Передо мной поставили тарелку с авокадо. Я посмотела на Агустина, на что он пригласил меня угоститься и со всеми приступить к трапезе.

Первое время все говорили кто о чём хотел. Абуэла что-то обсуждала с гостями, Джульетта смеялась вместе с рыжей женщиной, а Камило то и дело менял свой облик, развлекая пятилетнего мальчика, вокруг которого столпились звери.

Я посмотрела на Бруно, который вилкой ковырял кусок мяса и наматывал на палец локон своих волос. Немного подумав, я всё продвинулась к нему и спросила:

— Почему ты сидишь так далеко?

Он вздохнул, положил вилку и, опустив руки, сказал:

— Тяжело привыкнуть к тому, что ко мне относятся так же, как и ко всем в семье...

— В каком смысле?

— Ну... Не думаю, что сейчас стоит об этом говорить. И вообще, тебе сначала нужно память вернуть...

Я вернулась к своей тарелке с едой. Он был... изгоем? Не знаю, верно ли это определение, но именно такое впечатление сейчас складывалось у меня. Как-будто отшельник, который совсем недавно вернулся к мирской жизни.

— Мне эта информация не помешает, а ты сможешь сблизиться со своей семьёй, — будто невзначай сказала я, рассматривая стакан с соком.

— Хотел бы я знать, как... — фыркнул мужчина, видимо, не желая, чтобы я услышала этих слов, потому что сразу после них он попытался оправдаться: — Н-нет, я не...

— Я могу помочь, — перебила я его.

Правда, я без понятия, как. Но раз уж мне придётся прожить тут ближайшие дни, а может и целые недели, стоит хоть немного вникнуть в происходящие тут страсти.

Он хотел ещё что-то сказать, но вдруг за столом возникла тишина, и Абуэла громко заговорила:

— Для начала хочу познакомить вас познакомить кое с кем. У этой девушки нет имени, но мы называем её Малышка, — я посмотрела на Камило, наградив его осуждающим и угрожающим взглядом. Он лишь перевёл глаза от меня на Абуэлу и поджал губы, — Милая, познакомься с семьёй Гузман. Мариано скоро женится на Долорес, и наши семьи воссоединятся.

— Ох, та бедолага, которую сегодня выбросило на берег? — спросила гостья, схватившись на грудь. Я кивнула, подтверждая сказанное, — Я уверена, что всё в конце концов будет хорошо. Если нужно, мы посодействуем этому.

— Буду премного благодарна, сеньора, — я постаралась быть как можно вежливее.

— Что ж, а теперь...

А теперь я не слушала. В голову проникала странная мысль. Как-будто гости, семья Гузман, и вправду могут очень сильно помочь мне. Более того, это произойдёт в ближайшее время. И сон... Да, всё же стоит рассказать о нём Абуэле, но чуть позже, когда будет время и она будет более-менее свободна.

Меня толкнули в плечо с правой стороны. Я оглянулась, Агустин предупреждал, что Мариано вот-вот сделает предложение внучке Абуэлы. Я с интересом стала наблюдать за этим.

Высокий и крепкий Мариано, настоящий идеал любой девушки, встал на одно колено перед Долорес и выставил перед собой бархатную коробочку, в которой с вероятностью 100% находится кольцо.

— Долорес, прекрасная нота, ласкающая мой слух, — начал он, — Согласна ли ты выйти за меня?

— Я согласна, — чуть ли не плача проговорила Долорес, протирая уголки глаз.

Я наблюдала за тем, как Долорес и Мариано о чём-то говорят, обмениваются влюблёнными взглядами и смеются. Как-будто сказка, как-будто такого не может быть в реальности, но вот оно, происходит на моих глазах. Во двор повалили жители деревни, поздравляя жениха и невесту и их семьи.

Чуть позже за столом почти никого не осталось. Заиграла музыка, гости и хозяева торжества начали танцевать. А меня всё беспокоили мысли о том, что меня вот-вот настигнет озарение.

Я поднялась на второй этаж, чтобы музыка не била мне в уши, и присела в кресло качалку, облокотившись на перила. Люди внизу веселились и разговаривали, пары танцевали, а дети резвились. Меня потянуло в сон.

Жаркий летний вечер, небо заполонили звёзды, а диск луны освещал землю. Город гремел праздником. То и дело в небе расцветали бутоны салюта.

Я любовалась салютом, восхищённо распахнув глаза. Столько цветов и света... Как-будто вот она — моя стихия, среда, в которой я чувствую себя прекрасно.

Моего плеча коснулась сильная мужская рука. Ко мне подошёл крепкий парень, обнимая за плечи и целуя меня в лоб. Обнимая его в ответ, я уже не смотрела на салют. Я смотрела на него. На его точённый профиль, утончённые черты лица, любящие глаза.

Он взял меня за руку, поднося её к своей щеке. На ней, на безымянном пальце, красовалось тонкое кольцо. Скоро будет свадьба...

— Э-эй... П-просыпайся...

Меня толкнули в плечо, заставляя проснуться. Кое-как открыв глаза, я оглянулась. Кроме Бруно, который и разбудил мен, на втором этаже никого не было.

— Что-то случилось? — протирая глаза, спросила я.

— Мама тебя ищет. То есть Абуэла... — и снова лицо прячется за волосами.

— Да уж, Эрнандо по смелее будет, — я улыбнулась, вспоминая актёрскую игру мужчины и удивляюсь тому, как он может перевоплощаться в совершенно другого человека с другим характером.

Его губы изогнулись в гордой ухмылке, а руки потянулись к капюшону. И вот уже натянутая на глаза ткань, которая к тому же прятала спадающие чёрные кудри, превращала Бруно в Эрнандо.

— Потому что я ничего не боюсь! — снова исказив голос, проговорил он. На его лице не дрогнул ни один мускул. Ну актёр, ну молодец! И тут же он продолжил, не выходя из образа: — Если сейчас же не явишься к главнокомандующему, будешь красить траву в зелёный!

— Уже иду, — я поднялась на ноги, смеясь и улыбаясь, и поспешила вниз, вслед за теперь уже Бруно, вышедшего из образа храброго Эрнандо, который и отвёл меня куда нужно. Абуэла танцевала вместе со своим зятем. Подбежав к ней, я спросила: — Вы меня искали?

— Я не нашла тебя среди гостей, подумала, что что-то случилось, — ответила она и отвела меня в сторону.

— Я уснула ненадолго. Но мне кое-что приснилось... Как-будто отрывок моего прошлого....

— Ну-ка расскажи поподробнее. Брунито, подойти к нам! — мужчина тут же оказался рядом. Он должен услышать то, что я скажу? Зачем?

— Мне приснился город. Был праздник, а я стояла рядом с каким-то парнем. У нас должна была быть свадьба... Я не уверена, но именно так мне и казалось. На мне было... кольцо...

Я посмотрела на свою руку. Кольца не было. А чего я, собственно, ожидала? Может, это просто моя фантазия, а никакой не отрывок из прошлого.

— Интересно... Очень интересно... — проговорила Абуэла, осматривая мою руку, как-будто искала следы кольца на нём. Не сразу я заметила, что безымянный палец был немного краснее, чем следует. Похоже, кольцо и вправду было на мне, — Бруно, иди в свою башню и загляни в будущее. Возьми Малышку с собой.

Куда-куда заглянуть?! Я переводила взгляд от Абуэлы на Бруно. Я уже приняла тот факт, что они волшебники, но чтобы заглядывать в будущее... Я думала, Всё обойдётся чудотворными пирожками и цветочками, но я ошибалась. Эта семейка намного непредсказуемее, чем ожидалось.

Бруно провёл меня в свою комнату, которая выглела... чуть более странно, чем я думала... То есть огромная винтовая лестница вела куда-то вверх, засыпанный песком пол и обречённая и пустая атмосфера.

— И как ты тут уживаешься? — спросила я, чуть не сломав себе шею, пока разглядывала то, что находится наверху.

— Раньше было... тяжеловато, особенно лет в пять. Я даже не хотел подниматься, тут и спал, — хохотнул он и прошёл дальше, даже не к подножию лестницы.

— В пять?!

— Волшебный дар появляется в пять лет. И комната тоже. Мне вот досталось это.

Во мне боролись удивление и возмещение. То есть пятилетний ребёнок должен был постоянно бегать по этой лестнице, которая ведёт одному чёрту известно куда, так ещё нет гарантии, что это безопасно!

— Ну-у, сейчас всё намного лучше, — сказал он и позвал за собой, остановившись возле двух высоких балок, которые вели, скорее всего, до самого конца лестницы. Я встала рядом с ним, наблюдая за тем, что должно произойти, — Держись.

Резкий рывок поднял нас вверх, поднимая тучу из песка. Я схватилась за Бруно, потянув его вниз так, что мы оба чуть не упали. Он, стараясь удержать равновесие, взял меня за плечи. По телу разлилась приятное тепло от того, что они только что обдувались потоком воздуха, и вот оказались под тёплыми руками. Мои плечи же совсем голые...

Платформа остановилась, давая нам сойти с неё. Покачиваясь, не готовая к такому, я облокотилась о стену.

— Прости, не расчитала, — извинилась я за то, что так сильно потянула Бруно.

— В-всё хорошо... — сказал он как-то слишком тихо и как обычно запустил руку волосы, пряча в них своё лицо.

Мужчина подошёл к большой круглой двери, которая выглядела внушительно, и с удивительной лёгкостью открыл её, приглашая меня войти. Я так и сделала, осматривая то, что находилось за этой дверью. Странные фрески, немного жуткие статуи... И как он тут живёт? Бр-р-р...

Помимо этого мрака меня привлекли стоящие повсюду глиняные кувшины. Некоторые были разбиты, некоторые целы и стояли в кучке.

— Здесь так много кувшинов... — протянула я, рассматривая узоры на этих предметах.

— Увлекался как-то лепкой из глины, — ответил он, — С тех пор тут и лежат. Я уже и забыл, каково это...

Он провёл меня дальше, и в конце концов мы оказались в просторном круглом зале, который выглядел как сфера.

Бруно принялся что-то раскладывать в центре, как позже оказалось, маленький костёр. Он сел возле него, глубоко вздохнул и положил руки на колени.

— Сядь передо мной, — сказал он, не открывая глаза. Я так и сделала, поправив платье, и невольно сжалась.

— А зачем вообще нужна я?

— Если пророчество связано с тобой, я смогу увидеть больше. Дай мне руки, — он вытянул ладони.

Я замешкалась, но всё же взяла его за руки. Тёплые, грубые ладони коснулись моих, по спине пошли мурашки. Я отдёрнула руки, чего-то испугавшись, но он уже сам взял их, сжимая крепче. Он закрыл глаза, и песок вокруг засветился ярко-зелёным огнём. И не только он. Я посмотрела на Бруно и увидела, что и его глаза горят зелёным. Песок вокруг нас поднялся, создавая над нами купол и зелёные фигуры.

— Что это? — спросила я, пытаясь разглядеть что-то среди этих форм.

— Погоди... Я... я вижу... — он лепетал неуверенно и прерывисто, похоже, что сам не до конца понимал происходящее, — Я вижу тебя!

Песок сложился в женскую фигуру, которая куда-то шагала и остановилась у реки.

— Это место находится за пределами города...

— Значит нужно искать у реки! — выдала я догадку и продолжила наблюдать за происходящим.

Картину будто сдуло ветром, и на её месте появилась другая. Снова я, стою и рассматриваю какой-то браслет, на котором чётко виднелся брелок в форме птички. Моя фигура медленно повернулась, и перед ней начал появляться человек. Очертания были нечёткими, увидеть можно было лишь кудри и руки, которые принялись обнимать меня.

— Браслет! — воскликнул Бруно, и вдруг купол из песка рассыпался. Мужчина показал мне светящуюсю нефритовую зелёную пластину, на которой переливалось изображение реки и браслета, — Нам нужно искать браслет, наверное, он где-то у реки.

— Почему видение кончилось? Там было что-то ещё, — сказала я, принимая пластину в руки.

— Н-не важно, что там б... было... Но! Если я правильно всё понял, то скоро ты сможешь вернуть себе память!

Я не стала спорить и принялась рассматривать пластину. Нужно показать её Абуэле, она должна знать, где находится этот участок реки. Возможно, там и вправду что-то есть.

Мы вышли из комнаты, и я предложила спуститься по лестнице. Ещё одной такой поездки я не выдержу. Бруно согласился, хоть и не сразу, аргументируя то, что нас ждут и задерживаться не стоит.

Спуск занял больше времени, чем я расчитывала, но теперь у меня есть возможность узнать, почему Бруно так неуверен в себе, когда рядом его семья.

— Послушай, я уже сказал, сейчас не время, — снова начал оправдываться он.

— А вдруг я и вправду смогу помочь? Ты только расскажи мне.

Он опустил голову. Вот же упрямец! Я же не желаю ему зла, чего бояться?

— Бруно, — я взяла его за руку, от чего он дрогнул и посмотрел на меня, — Пожалуйста.

Он вздохнул, остановился и снова пошёл, подбирая слова и рассказывая мне то, о чём я спросила:

— Мой дар... В общем, из-за него меня, грубо говоря, не взлюбили. Я стал изгоем, все думали, что я бросил их, но... я их любил. И до сих пор люблю... Очень! Я жил рядом, но боялся выйти, сказать всё, что думаю...

— Но теперь ты здесь...

— Да, и это странно! Мама, Пеппа, все они враз поменяли своё мнение обо мне!

— Если ты не уверен в их искренности, но то почему продолжаешь жить так, как приходится? Спроси, попробуй понять их.

— А если я их как-то задену?

— С чего ты взял? Да даже если и так, то это их проблемы!

— Я не хочу, чтобы они опять винили во всём меня, а потом и себя...

— Почему?

— Потому что я люблю их!

Последнюю фразу он чуть ли не прокричал, резко развернувшись ко мне и схватив за плечи. Я смотрела в его глаза, в которых читался страх. Страх перед семьёй?

— Я хотела сказать... Почему они винят тебя во всём? — спросила я, вновь ощутив прохладу на плечах. Он убрал руки, лишая меня тепла своего тела.

Бруно опустил голову, схватившись за неё руками, и начал говорить так, как-будто одно лишнее слово может лишить его жизни:

— Я... Я же Бруно, я несу лишь неудачу!.. Разве они... они достойны иметь такого родственника, как я? Моя мама, мои сёстры... Они были правы, но я всё ещё люблю их больше всего на свете! Я люблю своих племянников, и Феликса с Агустином, и Мариано... — он сделал шаг и выдохнул. Его голос сорвался, — Я больше не хочу быть один...

Лёгкий паралич отпустил меня, и я смогла пошевелиться. Таких слов я не ожидала. Могла допустить то, что он считает своим долгом быть с ними, но ошиблась. И очень хорошо, что ошиблась.

Я сделала шаг к нему, медленный и неуверенный, и вмиг, сорвавшись, уткнулась носом ему в спину, обнимая сзади и пытаясь найти его руки, которые сами пришли в мои ладони.

— Ты никогда не будешь одинок... — почти прошептала я, крепче обнимая его.

Его руки накрыли мои и потянули их вниз, помогая мужчине выбраться из моих объятий. Но я не хотела его отпускать. Однако Бруно был сильнее. Я уже было подумала, что снова меня окутает холодок, как почувствовала тепло... нет, огонь его тела. Оно было горячим, приятным, не хотелось его отпускать. Грубые худые руки покоились на моей спине, прижимая всю меня к себе всё сильнее и сильнее. А я была и не против, делая то же самое, зарывшись лицом в грудь мужчины.

Не хочу его отпускать, не хочу уходить. Хочу чувствовать его, слышать его и видеть. Я потянулась к его плечу и встала на носочки. Моего лица коснулись длинные чёрные кудри, шея почувствовала обжигающее дыхание.

— Нам пора... — шепнул он, но не ослабил объятия. Я лишь кивнула, но ничего не сказала.

И правда, стоит выйти к гостям. Абуэла нас ждёт. Не стоит задерживаться.

Так что же было ещё в видении?