1

Коди с цветочком в руках мялся у крыльца Лоры. Он пришел раньше, чем они договаривались. Одетый в свою самую приличную рубашку, поверх которой была тонкая распахнутая курточка. Было прохладно, и парень надеялся, что девушка оденется теплее, не пытаясь быть просто красивой. Для него она и так была красивой.

Вскоре дверь открылась, но на пороге показалась не Лора, а ее отец. Лысеющий с пузиком и хмурым лицом он жестом поманил Арчибелда внутрь.

— Чего там мерзнешь? — спросил он. — Давай заходи, Ло еще долго будет. Как всегда.

Парень огляделся по сторонам, убеждаясь в том, что это действительно ему сказали. А потом все же поднялся по ступенькам и вошел в дом. С места, где он стоял, было видно гостиную. На диване сидела мать и сестра Лоры. Все смотрели только на него одного.

Мужчина протянул ему руку для знакомства, и Коди пожал ее, пытаясь показать крепкое рукопожатие.

— Лора нам все уши про тебя прожужжала, — сказала женщина, встав с дивана. Она подошла к нему, с улыбкой осмотрела, а потом крикнула: — Дочка, Коди пришел. Шевелись, не заставляй его ждать.

Парень, округлив глаза, пытался смотреть куда угодно, кроме семьи понравившейся ему девушки. Все это было неловко. Он боялся встречи с Лорой, а тут познакомился со всей ее семьей. Надо было назначать встречу где-то в другом месте, а не пытаться прыгнуть выше головы и предложить зайти. Не надо было слушать Коннора, раздающего советы.

— Ло говорила, что ты битбоксер. Покажешь? — отозвалась сестра.

Коди раскраснелся.

— Не приставай к нему, — махнул рукой мужчина. — Не видишь, он нервничает.

Тут, к счастью или несчастью, по ступенькам, подпрыгивая, спустилась Лора. Арчибелд застыл в изумлении. Он видел перед собой самую прекрасную девушку в его жизни. Даже мисс Бэддоу уступала, а это многое значило.

— Привет, — улыбнулась она и сделала то, что заставило парня захотеть просто сбежать от места, где его все бесстыдно смущают. Поцеловала его в щеку. Затем приняла цветок, убежала на кухню, поставила его в вазу и вернулась обратно. — Все, пойдем, пока они не захотели нас сфотографировать.

И они ушли. Коди вдохнул полной грудью.

— Извини за моих родителей, они бывают такими назойливыми, — протараторила Лора, беря его под руку.

— Не извиняйся никогда за свою семью, — строго ответил Арчебелд. — Они такие, какие есть. Важно любить их. Я понял это недавно.

— Ты милый, — улыбнулась девушка. — Я хочу показать тебе одно место. Мы с Аароном его однажды нашли, и теперь часто там зависаем. Ты должен увидеть.

И они двинулись.

Парень мял пальцы одной руки в кармане, а вторую держал на уровне живота, чтобы Лора могла за нее держаться. Коди пытался вспомнить все, что вычитал о первом свидании. На слова Коннора он не надеялся, потому что и тот никогда не был на настоящем свидании. С Троем даже не разговаривал на эту тему, потому что до сих пор боялся к нему подходить. Но о Джине не подумал, тот наверняка мог сказать что-то стоящее.

Лора увела его в лес, а там они вышли к небольшому водопаду. Напротив была коряга, на которую девушка ловко взобралась, а потом и Коди, немного неуверенно, взобрался на нее. Они сели достаточно близко для того, чтобы Арчибелд ненавязчиво мог прикоснуться к ее ладони.

— Мы бы назвали это место нашим, — заговорила Лора, — но тут часто ошивается Тео МакЛин. Весь в черном, с побитыми костяшками, потупленным взглядом. Мы его, если честно, остерегаемся. Хотя в школе он ни разу со мной даже не разговаривал. Но он все равно жуткий.

Коди покивал.

— Его не надо бояться, — сказал он. — Тео нас в школе защищает. Джина много раз спасал, когда того к шкафчикам прижимали.

— Вроде, как Робин Гуда? — вскинула брови девушка.

— Робин Гуд, вроде, деньги бедным отдавал, — нахмурился Коди. — Но да, он защищает простых людей от школьной элиты.

— Ты такой милый, когда хмуришься, — засмеялась Лора и чмокнула его в щечку. — Я рада, что ты решился пригласить меня свидание.

— Я хотел сначала в кино, но мне сказали, что это дурацкая идея, потому что на первом свидании нужно общаться, а не просто пялиться на экран несколько часов.

— Я согласна. Кстати, слышала, что вы все-таки едете на фестиваль. Расскажи об этом.

— О чем?

— Ну, как вы готовитесь, переживаете ли.

Коди усмехнулся.

— Конечно, переживаем. Нам выпала такая возможность, и мы делаем все, чтобы ее не упустить. Начали заниматься спортом, Трой нас не щадит и гоняет чуть ли не каждый день. Я вот, например, похудеть успел даже за это время. Занимаемся с мамой Мелиссы, та тоже выжимает из нас все соки. Я как представлю, сколько людей там будет... Соберутся ведь со всего штата люди, а это куда больше, чем на первом этапе. Не знаю даже, как мы туда выйдем. Я вот даже сейчас говорю об этом и у меня руки трясутся, — он посмотрел на свою ладонь. — Или не от этого...

— У вас все получится. Знаешь, как мы с девочками успокаиваем себя? Мы встаем в круг, беремся за руки и начинаем представлять желаемый результат. Обычно Элайза его проговаривает, потому что ей лучше всех знать о том, как быть первой. А потом прыгаем на месте, разгоняя кровь и быстро, без лишних мыслей, выбегаем на площадку. А там уже не до волнения. Включается музыка, и мы показываем заученную через пот, кровь и слезы технику.

— Пот, кровь и слезы? — удивился Коди.

— В прямом смысле. Мы падаем, когда выстраиваем пирамиды или делаем сложные элементы. Без этого никак. У меня вот тут, например, синяк, который не проходит уже давно, — девушка указала на свое бедро, а потом на коленку. — А вот тут ссадина после последнего выступления, к которому мы усердно готовились.

— Вы отлично тогда выступили, — улыбнулся парень.

— Это все потому, что вы отлично нас поддержали. И вы так же отлично, и даже лучше, выступите на фестивале.

— Надеюсь на это, — вздохнул Коди.

— Не надейся, а верь, — Лора подтолкнула его локтем. — Все получится. Хочешь, мы приедем вас поддержать? Я точно поеду, и некоторые девочки тоже согласятся. До Сент-Пола же не далеко.

— Будет здорово, — улыбнулся Арчибелд.

Они сидели там до позднего вечера. Болтали обо всем. О хобби, о путешествиях, школе, вспоминали истории из детства. Коди постоянно краснел от того, что Лора его хвалит, даже восхищается им. Он не привык к такому вниманию со стороны девушек. Все это было в новинку, но ужасно приятно. К этому, думал парень, можно привыкнуть.

Коди смешил ее глупыми шутками, вычитанными в Интернете, а она смеялась так, будто это действительно было смешно. И постепенно Арчибелд смог все-таки расслабиться. Но вот стало уже поздно, скоро в лесу не было бы ничего видно, поэтому они двинулись обратно. Город, пусть не сильно, но был освещен.

Парень набрался смелости взять ее за руку. Мимо пронеслась машина и оттуда кто-то высунулся. Коди узнал в парне одного из спортсменов из школы.

— Офигеть, у этого придурка появилась девчонка! — прокричал он. — Да еще не какая-то странная, а Лора. Хотя она тоже странная.

И после этого под хохот спортсмена, машина умчалась прочь. Арчибелд заметно помрачнел. Он не хотел, чтобы Лора из-за него подвергалась насмешкам. Она была в группе поддержки, а он просто в а-капелла группе, которую почти никто не считал чем-то серьезным. Но Лора так не считала. Она не думала, что он виноват в том, что над ней смеются. Это было не так, смеялись над ней потому, что она — это она. Иногда всем казалось, что она с другой планеты не в лучшем смысле этих слов. Ей просто редко в лицо грубо шутили из-за статуса, и все же шутили.

— Не обращай на них внимания, — фыркнула Лора. — Они просто завидуют, что у меня есть такой парень, как ты?

— П-парень? — нервно сглотнул Коди.

— Да, ты мой парень, дурачок. А чего тянуть? Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне. Мы — пара.

2

Утро выдалось дерьмовым.

Но уже к вечеру головная боль отступила, отек с лица сошел, а во рту не было ощущения, будто так стадо побывало. Поэтому Мелисса, надеяст, что предстанет перед Эллиотом в приличном виде. А не такой, словно вчера напилась, как в последний раз в жизни.

Джин-Хо приехал за пару часов до того, как должен был подъехать Эллиот.

Он, довольный тем, что его бесплатные услуги снова пригодились, разложил всю косметику на столе, открыл шкаф и задумчиво посмотрел на вещи, висящие на плечиках. Мелисса вышла к нему в одном полотенце, вторым протирая волосы.

— О, милая, ты перестала стесняться меня? — поиграл бровями Хо. — Это хорошо, потому что я должен увидеть тебя в нижнем белье, как минимум, чтобы подобрать тебе максимально, просто максимально, выигрышный наряд.

— Я все равно попрошу тебя отвернуться, пока надеваю нижнее белье, — прищурилась Мелисса. — Но это не значит, что я не верю тебе. Я бы и при девочке не стала так делать.

Парень махнул руками и на пятке развернулся.

— Я рад, что ты решила забыть Троя и попробовать что-то новое, — сказал Джин, не поворачивая головы. — Трой действительно слепой. Еще и с Элайзой начать встречаться, иу.

— Ты поддерживаешь меня в любом начинании? — с улыбкой спросила девушка и позволила другу повернуться.

— Да, такова сущность друзей, — ответил он и оглядел девушку с ног до головы и обратно. — К тому же, Эллиот симпатичный парень, и я верю, что это не он приказал облить нас краской. Если ты понравилась ему, то, может, и он тебе понравится. А потом вас накроет любовь, и родятся детишки с чудесными голосами, и вы будете петь вместе с ними...

— Это просто свидание, — хихикнула Мелс.

Джин-Хо снял с плечиков клетчатую рубашку с открытыми плечами и приложил их к девушке. Немного подумал, потом кивнул и отпустил руку. Мелисса успела только поймать вещь. Потом оглядел несколько брюк, юбок и шорт. Но все же подумал, что в ноябре последние два варианта не практичны. Девушка быстро оделась и показалась другу, прокрутившись.

— У тебя красивые плечи и грудь, говорю это как друг, — рассмеялся он. — Теперь надо тебя накрасить. Неброско, это всего лишь свидание. Поэтому без красного. Ты ведь не кричишь: «Хочу секса». И волосы... неси фен.

Эллингтон послушно принесла из ванной фен и села на стул перед кучей косметики: как своей, так и той, которую притащил парень.

— Ты красишься? — спросила она.

— Иногда, — ответил он, а потом включил фен. Все это время они молчали, слушая, как шумят потоки горячего воздуха. Затем парень продолжил говорить, убрав фен в сторону. — Иногда маскирую прыщи, иногда подкрашиваю глаза. У меня идеальное лицо, заметила? Я бы не добился этого одной лишь естественной красотой.

Но последнее время Джин красился для Люка. Тому это очень нравилось. Иногда Люк просил принести косметику с собой и сам красил парня, или направлял его, говоря, что еще нужно. Сегодня он тоже попросил принести косметику. Поэтому Джин сработал на два фронта.

Они закончили за полчаса до того, как должен был приехать Эллиот. Но Мелисса не отпускала друга, прося остаться с ней. Было очень волнительно сидеть в ожидании такого значимого события, и Джин-Хо увлек ее разговорами.

Девушка расспрашивала его о детстве, о том, как тот осознал свою ориентацию, о жизни, когда парень был в «Доме пафоса». И он рассказывал, вставлял шутки, которыми прикрывал какие-то моменты, о которых не хотел вспоминать.

— Так ты ненавидишь Элайзу? — спросила Мелисса.

— Она дрянь. Двуличная мерзкая змея, — сморщился Джин. — Не понимаю, как я был ее ручным песиком. Мне куда приятнее было общаться с Николь, чем с Элайзой, но я, почему-то, решил, что заручиться поддержкой Паулы было бы неплохо. Скрывал, что тесно дружил с Николь, потому что эти двое грызли друг другу глотки. По-тихому ходил на скейтерскую площадку, надеясь, что об этом не узнает Эла. Она же терпеть не может всех, кто хоть чем-то от нее отличается. Она как нацистка. Только нация для нее — она сама. А все остальные — мусор.

— Жаль, что с Николь так все... получилось, — вздохнула Эллингтон. — Мы мало с ней общались, но она всегда здоровалась, улыбалась. Она единственная из «Дома пафоса» лайкала мои фотки в «Инстаграме».

— Да, Никки такая, — улыбнулся Хо. — Она была замечательным другом, но с какой-то стороны дерьмовым человеком. Но я тоже такой же, поэтому не мне ее судить. Тяжелее всех, наверное, Дане. Она была ее лучшей подругой, несмотря на то, что они разные как Луна и Солнце. Рад, что у нее теперь есть Тайлер.

— А это они тогда вдвоем все шкафчики изрисовали?

— Точно никто не знает, но все уверены, что они, — усмехнулся парень. — Это было в стиле Николь. Оставить после себя след и послать школу нахрен. Весь мир она не могла, потому что не познала его. А вот школа много дерьма принесла в ее жизнь.

— Ты сказал, что ты такой же, — припомнила Мелисса. — Если ты о наркотиках, то это не так. Ты ведь пытаешься завязать.

Но азиат имел ввиду не только наркотики. Он изменял своему парню так же, как изменяла Николь. Но решил оставить эту тему. Это последнее, о чем он хотел говорить с кем-то помимо себя.

— Мне приятно, что ты так думаешь, — улыбнулся Джин. С улицы раздалось несколько гудков. — Твой принц на железном коне прибыл.

Они спустились вниз, Хо настоял на том, чтобы девушка надела пальто, и вышел вместе с ней на крыльцо. Эллиот вышел из машины и помахал рукой. Его синие волосы были единственным ярким пятном на мрачном фоне ноябрьского Джеффкинса.

— Отпишись мне, пожалуйста, как все пройдет, — сказал Джин, приобняв подругу. — Мне очень интересно.

— Спасибо тебе, — шепнула девушка и сбежала вниз по ступенькам.

Эллиот открыл пассажирскую дверь Шевроле, и после того, как Мелс устроилась, сел за руль и поехал. Он отдал возможность выбора музыки девушке, а сам время от времени переводил взгляд с дороги на Мелиссу.

— Куда поедем? — спросил он. — Посмотрел фильмы в кинотеатре, ничего интересного. Но можем на ужастик сходить, правда, до него еще целый час.

Мелисса, конечно, читала, что стрессовые ситуации заставляют людей влюбляться. Но это не стоило того, чтобы она не смогла спать несколько ночей и пугалась любого шороха.

— Я спать не смогу, — с улыбкой ответила она. — Может, просто покатаемся? Люблю ездить под музыку.

— Как скажете, миледи, — кивнул он и прибавил газу. — Сейчас никого нет, поэтому можно показать тебе, что такое скорость.

На улице был поздний вечер. Дороги были пустые, а в домах горел свет. Последний выходной день все проводили в кругу семьи или друзей, но понимали, что для тусовок не время — завтра на работу или учебу. Полная луна следовала за машиной, мчащейся по городку. Деревья, фонарные столбы, гидранты и почтовые ящички моргали за окном. Машину наполняли звуки любимой музыки Мелиссы, среди которой не было треков, связанных с Троем Фицджеральдом.

— Расскажи о себе, — повернула голову Мелисса.

— Что тебе интересно?

— Все. Ну, все, что посчитаешь нужным мне рассказать. Мы не так близки, чтобы раскрывать секреты, но какую-нибудь информацию, чтобы я знала... знала, что ты за человек такой.

Парень усмехнулся.

— Ну, меня зовут Эллиот Смит, мне девятнадцать лет. Родился и вырос в Джеффкинсе в семье шахтера и учительницы младших классов. Занимаюсь музыкой с самого рождения, ходил в музыкальную школу, там познакомился с Клемом, с которым мы и решили создать группу. Средний балл в школе у меня три и семь, хочу поступать на архитектуру.

Мелисса проморгалась, пыталась уложить в голове все сказанное им.

— В свободное время играю на гитаре, катаюсь на роликах и подаю апелляции для того, чтобы хорошая группа прошла в полуфинал.

У девушки глаза на лоб полезли от услышанного.

— То есть, это ты? — спросила Мелисса, хотя прекрасно услышала. — Зачем?

— Тебя порадовать, — улыбнулся он. — Да и вы хорошие конкуренты, мне интересно, что вы представите на фестивале. Мы с вами можем посоревноваться. Да и извиниться еще раз хотел за тот случай на вечеринке.

— Я уже забыла о нем, — смущенно ответила девушка. — Но... как?

— Как? Написал обращение судьям, привел аргументы о том, что вы а-капелла, и все звуки производите сами, а не гитарой, как Итан. Сослался на это, покрывая их факт, что вы пару раз не попали в ноты. Пара электронных писем и вот одним утром я получил ответ о том, что баллы пересмотрены, и вы отправляетесь вместе с нами на фестиваль в декабре. Все просто.

— Я не знаю, как тебя благодарить, — смущаясь еще больше, почти шепотом сказала Мелисса.

— Мне достаточно того, что ты согласилась на свидание, — улыбнулся он. И его улыбка была такой доброй и милой, что девушка аж отвернулась от него, зарываясь в ворот пальто. — А если бы не согласилась, то мы бы встретились на фестивале, и я бы все равно сказал тебе это. Но эта ситуация мне нравится больше.

Они нарезали круги по городку. Заехали даже в Джеффкинс Хилл. Эллиот не жалея педали газовал и резко поворачивал на поворотах, заставляя Мелиссу хвататься за ручку над головой и пищать. Все это вызывало у него добрый смех.

Ненадолго машина остановилась на светофоре. Эллиот посмотрел на девушку.

— Вы уже готовитесь к фесту? — спросил он. — Какую песню выбрали?

— Hallelujah, — ответила она. — Ее все знают, и мы решили подарить ей новое звучание. К тому же, она подходит под тему Рождества.

— Мы думали взять ее, — усмехнулся Эллиот. — Но подумали, что это избито, даже в рок-звучании. Но у вас, уверен, она выйдет восхитительной.

Машина снова тронулась.

— А вы что будете исполнять?

— Клем написал нам текст с отсылками на Библию, — ответил парень. — Он у нас глубоко верующий, да и мы считаем, что Бог должен быть в наших сердцах. Но не буду раскрывать всех карт. На фестивале услышишь.

Эллиот завернул куда-то за дома и остановил машину, не заглушая мотора. Сделал музыку тише и откинул свое сидение, оказавшись в лежачем положении. А потом неожиданно проделал то же самое, и Мелисса, взвизгивая, упала.

— Мне нравится лежать под музыку, — сказал он. — Как дома, так и в машине. Часто приезжаю сюда, чтобы просто побыть одному и вот так полежать.

— Не стоило меня сюда привозить, раз это твое место для уединения, — Мелисса повернулась и посмотрела на него. Парень был симпатичным. С острым подбородком и вытянутым лицом. Подбородок и щеки были гладко выбриты, хотя в их первую встречу там была небольшая щетина.

— Ты забавная, — сказал он, переворачиваясь набок. — Я захотел его разделить с тобой, поэтому и привез.

Они улыбнулись друг другу.

Эллиот отодвинул прядь ее волос, заставляя сердце забиться быстрее. В его взгляде мелькнула нежность, но Мелисса не заметила там и скачущего желания. И Мелисса отвечала ему, взглядом касаясь его губ. Парень не медлил, он настойчиво потянулся к ней. И их губы соединились.

Стало жарко.

Первый поцелуй.

Особенный.

С особенным необычайно внимательным и добрым парнем.

Который обернулся тем, что Эллиот взобрался на нее сверху. Удивительно, насколько мужские мышцы были тяжелее женских. Он продолжал целовать ее, и Мелисса не сопротивлялась, совершенно растаяв в этом моменте.

Но что-то останавливало Эллингтон пустить его язык. Она сжала зубы, но вскоре он все же смог протаранить эту крепость. Тогда-то Мелисса и попыталась оттолкнуть его. Но Эллиот, несмотря на то, что был парнем не крупнее Джина-Хо, не поддавался.

Его настойчивая рука скользнула вниз, расстегнула пуговку на ее брюках. Девушка, собрав в себе все силы (ведь не зря она отжималась на тренировках с Троем, пусть и от скамьи), ударила его по лицу ладонью. Парень отстранился и замер.

— Слезь с меня! — непривычным для самой себя приказным тоном прокричала Мелисса. — Я не хочу этого.

— Как это «не хочешь»? Мне казалось, я достаточно заговорил тебе уши, чтобы ты отдалась.

— Ты такой урод, — бросила Мелс, поднявшись, когда он сел на свое место. Они замолчали. По щекам девушки потекли слезы. Горькие слезы обиды. — Выпусти меня.

— Двери не заперты, — рыкнул он и достал пачку сигарет. — С чего я подумал, что такая мышка раздвинет передо мной ноги?

— Пошел нахрен, — выпалила Эллингтон, вышла из машины и хлопнула дверью. Раздался гудок — парень ударил по рулю.

И этот звук подстегнул ее просто бежать. Она не знала, куда. Даже не знала, где они сейчас находятся. Ее просто гнали вперед обида, разочарование и страх. Девушка проклинала день, когда познакомилась с ним. Когда написала ему, согласившись на свидание. Ругала себя за то, что повелась на него. На его речи, улыбки, доброе отношение. Теперь она думала, что все же он приказал окатить их краской. Не знала, чего еще ожидать от этого морального урода.

Потом Мелисса остановилась, не зная, где находится. Достала телефон и набрала последний номер, по которому звонила. Джин-Хо ответил не сразу.

— Мелисса? — сказал он томным дрожащим голосом. — Что-то случилось? О боже... Ты плачешь?

— Я не знаю, где я, — в панике сказала она и посмотрела на небо. — Сейчас начнется дождь, автобусы уже не ездят и... и..., — ее голос сорвался, она всхлипнула. — Ты сможешь забрать меня?

— Посмотри по картам, где ты. И напиши мне, я приеду.

С этими словами он сбросил. А девушка опустилась возле стены на корточки, отправила свое местонахождение другу и спрятала лицо в рукавах. Главное, чтобы дождь не начался до приезда Джина. Иначе этот вечер станет еще дерьмовее.

3

Джин-Хо и Люк полуголые сидели в излюбленном номере мотеля, который уже буквально пропах сексом. Но сегодня они не торопились нападать друг на друга со страстными поцелуями. Перед Джином стояло зеркало, он красился. И Фабре, стоя за его спиной, наблюдал. Он водил пальцами по шее азиата, заставляя того покрываться мурашками и вздрагивать.

Его взгляд был диким, в нем было нечто, что пугало. И возбуждало. Неизвестно, чего стоило ожидать от Фабре. Он — словно лев. Властный, самовлюбленный. И никогда не ожидаешь, что взбредет ему в голову — поцеловать или разорвать на части. Люк Фабре — загадка, которую никому не удалось разгадать. А Джин даже не пытался. Он знал, что ему это не под силу.

Сложно было сказать, каким должен быть человек, чтобы Фабре раскрылся перед ним. Потому что он актер. Люк мог правдоподобно говорить то, что на самом деле неправда. И говорить правду так, словно врет. И самое дурацкое — ему верят. Всегда.

— Почему ты такой? — спросил Джин. — Самовлюбленный, агрессивный.

Люк тихо рассмеялся.

— Потому что могу, — ответил он и наклонился к шее парня. — У меня влиятельный отец, положение в обществе, наследство. Я могу даже убить человека, и мне за это ничего не сделают. Деньги решают все проблемы, сладкий. Могу играть людьми, помыкать ими. Это приносит мне удовольствие. Наша жизнь конечна, и я хочу получить от нее все. Выжать до последней капли. Понимаешь, о чем я?

Хо кивнул и затем повернулся к парню. Поцеловал, и на губах того осталась красная помада. Джин хитро прикусил губу.

— Давай накрасим тебя, — предложил он, но ожидал, что это приведет Люка в бешенство. Казалось, он никогда не позволит что-то делать со своей мужественностью. — Немного. Тебе пойдет. Потом смоешь, если захочешь.

— Конечно, захочу. Не показываться же мне так отцу, — ответил он и сел на кровать, подставляя свое лицо.

Джин радостно захлопал в ладоши, а потом принялся подбирать тени для него. Это не длилось долго. Вскоре парень, довольно осматривая своего возлюбленного, протянул ему зеркало. Люк молча посмотрел, потом поиграл жевательными мышцами и перевел взгляд на Хо. Тот сжался.

— Выгляжу, как девка, — заключил он. — Если бы меня так увидел отец, он убил бы меня на месте. Но этого никто не увидит. И никто не узнает. Понял?

Азиат покорно кивнул.

Люк потянулся поцеловать его, а потом наклонился к уху.

— Ты надел их? — спросил он. Джин-Хо покивал. — Снимай штаны.

Парень встал на ноги и стянул с себя брюки. Под ними были прозрачные кружевные женские трусики. Фабре довольно улыбнулся на одну сторону. А затем схватил Джина за ягодицы и посадил себе на колени.

— Ты такой покорный, — проговорил он. — Мне нравится.

Желание растекалось где-то внутри пульсирующими волнами. Щеки заливались краской, голову начинало кружить. От Люка пахло так, что у Джина не хватало слов, чтобы описать это. Говорят, мы влюбляемся в запах человека. Не в его парфюм, шампунь или гель для бритья. А в его естественный запах. Если так, что Хо влюбился безоговорочно.

Люк облизнул губы: обветренные, пропитанные запахом сигарет, покусанные Джином в прошлую их встречу. Он подался вперед, притягивая за бедра парня к себе, и поцеловал его. Сначала легко, будто гурман, пробующий новое блюдо. А потом грубо, как Люк Фабре.

Его поцелуи взрывали сознание. Джин был путником в пустыне, желающим только одного — воды. А водой были губы этого грубого, неразгаданного парня. Он вкушал их, как сладкий запретный плод, и не мог оторваться. Азиат чувствовал их днями после их встреч, постоянно касался губ, вспоминая о том, как им было хорошо прошлым вечером.

Люк повалил Джина на спину на кровать, пока их языки продолжали бороться, сплетаться и тянуться друг к другу, как магниты, как две противоположных сущности. А потом настойчиво перевернул его на живот, притянул к себе и потянулся за презервативом.

В то время прозвонил телефон на тумбочке рядом.

— Не бери, — приказал Люк.

Но Джин успел увидеть, кто звонит.

— Это, наверное, важно, — качнул головой парень.

— Это не важно, — рыкнул Фабре и наклонился к Джину, скользя руками по его спине. — Важно то, что я хочу войти в тебя прямо сейчас.

Но Джин-Хо, не слушаясь, взял телефон в руку и ответил на звонок.

— Мелисса? Что-то случилось? — в этот момент член Люка едва коснулся его зада. — О боже... Ты плачешь?

— Я не знаю, где я, — паника в голосе подруги заставила его подняться с кровати, игнорируя рассерженный взгляд Фабре. — Сейчас начнется дождь, автобусы уже не ездят и... и... Ты сможешь забрать меня?

— Посмотри по картам, где ты. И напиши мне, я приеду.

Он сбросил и кинулся к своим штанам. Но Люк схватил его, повалил на кровать и прижал руки. Парень пытался высвободится, но безуспешно.

— Отпусти, прошу, — простонал он. — Она моя подруга, и, кажется, парень, с которым она уехала, полный козел.

Люк смотрел на него. Его глаза в свете тусклой лампы затягивали. Расширенные зрачки, голубое штормящее море. Но он все же недовольно кивнул и отпустил его.

— Ты просто лучший, — сказал Джин, одеваясь. — Прости, сладкий.

Он поцеловал его и побежал на выход.

— Позаботься о подруге, — кинул напоследок Люк, но его слова не были искренними. Они были пропитаны недовольством, как у ребенка, которому не купили игрушку, которую он хотел.

Джин, ориентируясь по карте, за пару минут домчал до местонахождения Мелиссы. Игнорируя все светофоры, вылетая на встречное движение, он мчал вперед на такой скорости, которая позволяла его машина. Все еще опьяненный встречей с Люком, он пытался подумать о чем-нибудь, что смогло бы опустить его член вниз.

Начался дождь, и именно в этот момент он завернул туда, где на корточках сидела девушка. Она не шевелилась, но подняла голову, когда фары осветили ее. Поспешно встала, подошла к машине и села на пассажирское сидение. Заплаканная, встревоженная.

— Есть сигарета? — спросила она с ходу.

— Это не поможет тебе расслабиться, а просто даст начало привыканию, — категорично отрезал Джин. — Поэтому для тебя нет.

— Ты прав, — согласилась Мелисса. — Это просто полный... Название его группы плюс «здец». Я думала... думала, что он хороший. Весь вечер он катал меня по городу, слушал мою музыку, говорил обо всем. Он подал апелляцию для того, чтобы мы поехали на фестиваль, представляешь? И все ради чего? Ради того, чтобы залезть мне в штаны. Он такой... такой... говнюк. Кусок дерьма. Боже мой! Я так разгневана на него. Псина сутулая, кулек самолетный. Еще и сказал, что исполнять Аллилуя это банально. Да чтоб он... в дерьмо собачье наступил. Куда ты едешь?

Оказалось, все это время Джин уезжал подальше от этого места. Но в другую сторону от дома девушки.

— В кафе, — ответил он. — Пара пончиков и зеленый чай тебя успокоят. Ты могла бы просто обозвать его ублюдком, но предпочла вагон и тележку приличных ругательств, — усмехнулся парень. — Я поражен.

— Я и так послала его нахрен, на этом мои возможности грубо ругаться заканчиваются.

— Да что ты? Ты весьма грубо сейчас о нем отозвалась. Кулек самолетный вообще верхом было, негодница ты такая.

Мелисса нервно рассмеялась, понимая, как нелепо звучали ее слова. Компания друга, который сохранял самообладание и не расспрашивал ее о том, что произошло, помогли ей успокоиться. Но руки до сих пор тряслись. Перед глазами всплывало милое лицо Эллиота, нависшего над ней. Оно буквально отпечаталось на его веках, и она видела его каждый раз, когда моргала.

Они подъехали к кафе, до закрытия которого оставался чай. Мелисса первым делом ушла в туалет, чтобы смыть растекшуюся туш и привести себя в порядок. Джин-Хо сделал заказ и так же отправился в уборную, смыв с себя косметику прежде, чем он нарвется на неприятности. После они сели за стол, приняли свой заказ. Мелс тут же отпила горячего зеленого чая, пахнущего травами, и надкусила пончик.

— А ты где был? — спросила она. — Накрашенный.

— Дома, — солгал он. — Вдохновился твоим макияжем, решил тоже. К счастью, отец не увидел меня в таком виде. А то я бы вряд ли смог приехать к тебе на помощь.

— Спасибо за это, — печально улыбнулась Мелисса. — Не везет мне как-то на парней. Одному очки на Рождество подарить надо, а другому...

— Лицо бы ему разбить, — закончил Джин.

— Не говори только об этом кому-то, — попросила девушка, сделав глоток. — Коннор ведь вспыльчивый, да и Трой тоже. Не хочу, чтобы у них были неприятности из-за этого болвана.

— Ублюдка, — поправил Джин. — Ублюдка. Повтори.

— Ублюдка, — сказала Мелс, с дрожащим взглядом, как будто слово было чем-то непристойным и запретным. — Повтори.

Джин залился смехом.

— Ты просто лучшая, Мелисса Эллингтон, — покивал он. — Возьми уроки ругани у нашего бандита, пригодится.

4

Родители Элайзы уехали в ресторан, и девушка решила воспользоваться этим моментом, чтобы позвать Троя к себе домой. Он не знал о том, что ее родители — пара геев, которых она стеснялась. Поэтому Паула не планировала его с ними знакомить и даже сообщать этот занятный факт. Парень прибыл почти сразу, как избавился от головной боли после попойки.

Ее дом был огромным и богатым. Трой не раз бывал тут на вечеринках, но впервые видел его не в темноте и свете мигающих ламп. Все семейные фотографии были убраны, как и в любой вечер, когда в гости к Элайзе приходили люди. Им незачем было знать о семье девушки. Вот и сейчас Трой не обнаружил ни одного снимка, кроме детских фотографий девушки. Этого она не стеснялась, потому что уже в детском возрасте была лучшей и самой красивой девочкой в мире. По ее меркам и меркам ее отцов.

Элайза не повела его так же в свою комнату, усадив на диване в гостиной. Принесла два бокала, наполненных шампанским, и села рядом, забросив ему на колени ноги. Они выпили. По телевизору на фоне шел музыкальный канал, но их внимание было сосредоточено друг на друге.

— Здорово, что ты приехала вчера, — сказал он. — Приятно было видеть тебя.

— Мы уже говорили об этом, — закатила глаза девушка. — Я приехала ради тебя, а не ради твоих друзей, у которых день рождения.

— Это грубо, — отметил Трой.

— Я знаю, — пожала плечами Элайза. — Я не могла спокойно сидеть в доме Джонатана, пить вино и думать о том, что ты пьешь где-то вместе с этой чокнутой а-ка-девчонкой.

— Ты ревнуешь? — усмехнулся Фицджеральд. — У нее появился ухажер, она с ним сейчас на свидании. А я здесь с тобой. Не вижу причин для ревности.

— Я вижу, как она смотрит на тебя. Как на аппетитный кусок торта. И если бы ты был ее полета, то она бы набросилась на тебя прямо в школе. Видел, как она стала одеваться? Колготки в сетку. Такая безвкусица. Последняя так Николь ходила, но о ее вкусе даже говорить нечего. Имела большие деньги, а одевалась в GAP.

— Так раз я не ее полета, то чего ты ревнуешь? — не унимался Трой.

— Я не ревную, — фыркнула она, а потом подалась вперед — к губам парня. — Заткнись, и поцелуй меня. Я позвала тебя не о всяких девочках говорить.

Намек был понят.

Фицджеральд отставил их бокалы на стол и положил свою девушку на диван. Сам лег сверху, придерживая себя рукой. Он целовал ее, чувствуя, как ее руки блуждают по его спине. Вдыхал ее запах, но не считал его родным. Целовал, но представлял себе не ее лицо. В его сознании то и дело всплывала Мелисса. Вечно жестикулирующая, со своей активной мимикой, звонким смехом и лучезарной улыбкой. Она всегда улыбалась так, что щеки буквально закрывали глаза. Парень мотнул головой, открыл глаза и посмотрел на девушку, лежащую под ним.

Элайза Паула — самая популярная девушка школы. С аккаунтом в «Интстаграме», охват которого был чуть ли не под тысячу аккаунтов. Среди которых только сотня рекламных или фейковых страничек. Она — мечта любого, но выбрала она его. Неизвестно за что: он теперь не спортсмен. Он лишился привилегий, учился прилежно, участвовал в авантюре под названием «Ака!Тон». И все равно Элайза сейчас лежала под ним, всем видом показывая, что хочет большего, чем поцелуи.

В чем ее секрет?

Был ли Коннор прав, говоря, что она просто боится остаться одна? Или действительно испытывала к нему что-то? Девушка сняла с него футболку, бросила куда-то в стену. Он, приподняв ее, стянул с нее ее блузку. Пробежался взглядом по тому, чего многие хотели бы увидеть. Кружевной дорогущий лифчик, подтянутое тело. Даже, можно сказать, идеальное тело. Ее руки застыли на его груди, а взгляд требовал продолжать.

Фицджеральд, неумело, припал губами к ее шее. Пытался слушать, отзывается ли она на его поцелуи. Спустился ниже, оставил дорожку горячих влажных поцелуев на ключицах и груди. Все это было как-то не так. Как-то не искренне, без желания обоих. Наигранно.

— Раздевайся полностью, — шепнула она. — И про защиту не забудь.

Парень поднялся, стянул с себя штаны, достав перед этим из кармана презерватив, который попросил у Тая. Разорвал упаковку и был уже готов надеть под хищным взглядом Элайзы, но засомневался.

— Ты девственник? — спросила Паула.

— Да, — хмуро ответил Фицджеральд.

— В первый раз всегда страшно, — сказала девушка и села на диван. — Я помогу тебе расслабиться.

Ее пальцы пробежались по ее торсу вниз, но парень вовремя отошел на шаг назад. Элайза недоуменно на него посмотрела.

— Я не могу, — сказал он и принялся одеваться обратно. — Я, пожалуй, пойду. Извини, правда, не то настроение.

— Как это не то настроение? — возмутилась она. — Останься. То, что не стоит — это не страшно. Я могу тебе...

— Не надо, — загружено перебил Трой. — Все обязательно будет, но я, видимо, не готов еще. Извини, что веду себя как маленький ребенок.

— Это все из-за этой девчонки? — скрестила руки на груди девушка.

— Да причем тут вообще она? — рявкнул парень. — Я до этого никогда не трахался. Я не знаю, что нужно делать. И не хочу ударить в грязь лицом. Я просто, черт подери, не готов сейчас!

Элайза под напором его повышенного тона замолчала. В тишине Трой оделся и вышел из дома, случайно хлопнув дверью. Конечно, дело было в Мелиссе. Она не выходила из его головы. И только сейчас парень понял, как обосрался. Она была на свидании с другим. С тем, кто не побоялся пригласить ее. Тот, кто сразу же увидел в ней то, что Трой не смог рассмотреть с самого начала.

Он такой тупой и слепой. Эллингтон ведь действительно ему нравилась. Но он все просрал. Она была где-то с этим самодовольным синеволосым клоуном, а он здесь. Понимал, каким глупцом является, идя под начинающимся ливнем. Он шагал быстро, агрессивно, сжав губы. Несся, как танк. Не замечая того, что наступает в лужи или то, что на светофоре красный свет. Машин все равно не было, нечего было ждать.

Парень завалился в дом, без слов поднялся в комнату, где Тайлер читал очередную книжку по физике. Он поднял на него глаза и тут же отложил свое дело. Трой недовольно стянул с себя мокрую одежду, бросил ее в корзину для грязного белья и упал на кровать, закрыв голову подушкой.

— Я такой дебил, — проговорил он.

— Не встал? — рассмеялся Тай. — Надо сначала его потрогать. Можно было дать Элайзе, она сто процентов была бы не против.

— Не в этом дело, — пробубнил Фицджеральд. — Как ты понял, что любишь Дану?

— Не знаю, она мне с самого начала понравилась, — пожал плечами Тайлер и сел на кровати. — А потом мы поцеловались на крыше... А потом вся эта история с Никки, и мы стали поддерживать друг друга. И стали чем-то большим друг для друга, чем друзья. Не знаю, как я понял. Просто это как-то пришло.

Трой не ответил. Он уснул спустя какое-то время ненависти к себе.

На следующий день они собрались в кабинете мисс Бэддоу после уроков, чтобы отрепетировать. Пока все ждали Коди, пытающегося попрощаться со своей новой девушкой, Трой глаз не спускал с Мелиссы.

Пытался прогнать все мысли о ней, ведь это был профуканный момент. А у него оставалась Элайза, которую, как говорил себе парень, он хотел, и которая ему нравилась. Обман в его случае был единственным решением. Даже если это самообман.

Девушка расхаживала по помещению, напевая свою партию. Она совершенно не думала о том, что произошло вчера. Не хотела думать. Не хотела вспоминать этого ублюдка (спасибо Джину за выученное слово) по имени Эллиот. Ее трясло от одной только мысли о нем. Но, видимо, Трой Фицджеральд решил иначе и напомнил ей, когда она была рядом с ним.

— Как свидание? — спросил он. В его голосе не было насмешки, ведь он не знал, чем все это обернулось. Мелисса остановилась, посмотрела на него, мечась между вариантами ответа. Она могла ответить правду, и выставить себя дурой, которая повелась на двусмысленные улыбочки. А могла солгать, попытавшись надавать на Троя тем, что она счастлива. И выбрала второе.

— Нормально, — сказала она. — А у тебя как с Элайзой?

— Тоже хорошо, — нагло соврал Фицджеральд. — Мы хорошо провели время.

— Мы с Эллиотом тоже, — натянуто улыбнулась Мелисса. — Он очень внимательный и милый.

Блондин, улыбаясь, покивал. Но внутри него расползалась грусть.

— И, кстати, это он подал апелляцию для того, чтобы мы прошли.

— Какой он молодец, — мрачно ответил Трой, надеясь на то, что сейчас придет Коди. — Надеюсь, ты ему не разболтала о том, какую песню мы поем.

Мелисса однозначно посмотрела на парня шенячьим взглядом.

— Да твою ж!

— Думаешь, он может её украсть? — спросила девушка.

— Не знаю, насчёт украсть, — присоединился Джин. — Но у него теперь есть козырь в рукаве.

— Надо менять песню, — серьезно произнёс Трой. — Неизвестно, что этот дурень может вытворить.

Мелисса хотела бы продолжить врать о том, что Эллиот хороший. Но это была неправда. А слова мальчиком звучали разумно. Она согласно покивала.

Наконец, пришёл Коди. Залитый румянцем, со светящимися глазами. Он бросил свою сумку на ближайшую парту, в прыжке развернулся и оглядел всех присутствующих.

— Начинаем?

5

После тренировки с Троем, на которой парень был каким-то разбитым, и после очередной репетиции у миссис Эллингтон, Коннор поспешил разносить заказы от Румына. Его велик был сломан, чтобы кататься на нем. Поэтому с ноющими ногами он обошел почти весь город за несколько часов, выстроив свой путь так, чтобы оптимизировать маршрут.

Он шел уже обратно, когда мимо проехала машина полиции. Это был первый раз, когда он видел их, идя с работы. И сейчас даже не было велосипеда, на котором можно было скрыться. А в рюкзаке у него было достаточно много денег на паренька из небогатого района, одетого в потрепанную куртку и изношенные кроссовки.

Но они проехали мимо, и парень просто выдохнул, продолжив свой путь. В наушниках громко играла музыка, и Коннор даже не сразу услышал, как кто-то бьет в двери дома Румына. Только когда он подошел ближе, то увидел Джина-Хо.

— Дай мне долбанную дозу! — кричал он, стуча по двери. — Открой сраную дверь, Румын.

— Проваливай, ты сказал мне, что завязываешь, — ответили ему из-за двери.

— Я делаю тебе деньги, сукин ты сын, — продолжал азиат. — Из-за таких говнюков, как ты, люди подсаживаются на наркотики, а потом ты их динамишь.

— Люди подсаживаются на наркоту, потому что так хотят! — рывкнул из-за запертой двери мужчина. — Свали.

— Иначе что? Полицию вызовешь? Да я там тебя сдам.

Дверь открылась и на крыльцо вылетел разгневанный Румын. Он толкнул разошедшегося Джина, и тот, опустившись, упал на пол. Потом переполненный агрессией взгляд переключился на Коннора.

— Закончил? — спросил он уже более спокойно.

Спейси, поджав губы, глянул на друга. Тот, поднимаясь на ноги, попытался пройти в дом. Румын в этот момент развернулся и не жалея сил ударил парня в живот.

— Еще раз попытаешься так сделать, я тебя прибью, придурок, — прорычал он, отбрасывая того в сторону.

Коннор отдал деньги, и Румын без лишних слов просто ушел в дом, хлопнув дверью. Спейси подошел к Джину, на лице которого перемешались злость и обида. Он сидел на сыром деревянном крыльце и бил в стену. Было дико видеть в таком состоянии того, кто обычно весел. Да, Хо, бывало, вел себя агрессивно. И признавался им в причине. Но Коннор не знал, что у него настолько сильная ломка.

Сначала, когда Спейси попытался притронуться к Джину, тот оттолкнул его. Но на вторую попытку поддался. Коннор сел рядом с ним, достал из кармана того сигарету и встал ее в зубы друга. Поджег. Джин-Хо сделал добрую затяжку, а потом выдохнул, не убирая сигареты изо рта.

— Ты что тут делаешь? — спросил он.

— Работаю на Румына, чтобы разобраться с долгами. Я раньше баловался травкой и не заметил, как задолжал ему кучу денег. Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке, — рыкнул Джин. — Чувствую себя так поршиво. Хотел накидаться и забыться, но в итоге забыл то, что попросил Румына мне не продавать, — Коннор молчал, видя, что азиату просто нужно выговориться. Он сначала молчал, а потом несколько слез скатились по его щекам. — Мало того, что мой собственный отец меня ненавидит, так еще и я сам себя ненавижу. Мне так мерзко говорить это, но я изменяю своему парню. Вот этому веснушчатому чуду. Но ничего не могу с этим поделать.

— Ты реально мерзкий, — согласился Коннор. — Перестань изменять, в чем проблема?

— Ты не поймешь, — мотнул золотыми локонами Хо. — Я люблю... Джейка, без памяти люблю. Но и Финеаса тоже. Меня разрывает между ними, как человека, которого привязали к лошадям и тянут в разные стороны.

— Ты в курсе, что четвертование убивает людей? — хмыкнул Спейси. — И это тебя убьет. И наркота тебя убьет.

— Да пусть, — фыркнул Джин. — Я устал от всего этого. Не могу так больше. Ломает неимоверно. Может, он тебе продаст?

— Во-первых, Румын поймет, что это тебе. Во-вторых, иди в жопу, я тебе не позволю этого делать. Ты мой друг, а я не хочу убивать собственного друга. Я могу тебе помочь.

Джин усмехнулся. Как ему можно было помочь? Отправить в центр для таких же наркоманов, как он? Решить за него его же проблемы? Те, которые он сам создал. Никто не мог ему помочь.

— Звони мне каждый раз, как захочешь сорваться, — сказал Коннор. — Выговаривайся. Я всегда свободен, а для тебя буду свободен даже глубокой ночью. Когда-то мой дядя был в такой же ситуации, как ты. И ему помогло то, что он постоянно звонил моему отцу, а тот толкал ему мотивирующие вещи. Теперь он счастлив с женой, работает в автомастерской и пьет пиво под песенки под гитару, которые мы с Троем ему поем.

Джин, утирая слезы, сделал последнюю затяжку и бросил окурок на нестриженный газон.

— Почему ты это делаешь? — спросил он. — Мы с тобой никогда не были друзьями.

— Зря ты так думаешь, — усмехнулся Спейси. — «Ака!Тон» стал мне второй семьей. А в семьях принято помогать друг другу. Особенно тогда, когда до фестиваля остается не так много времени.

Джин заулыбался.

— Спасибо, — почти что прошептал он. — Я постараюсь бросить. А ты не говори никому, что видел меня таким.

— А ты не говори никому, что видел меня тут. И выбери кого-то одного. Каждый из них заслуживает большего. Особенно Финеас. И ты тоже заслуживаешь.