Когда вы в последний раз прислушивались к тишине? В ней единичные, еле слышные звуки становятся настолько громкими, что хочется просто исчезнуть. Тишина скрывает разные эмоции, и, чтоб их услышать, нужно сильно навострить слух.
Сейчас я ощущал напряжение и ожидание пугающего неизвестного.

Усталые медленные шаги шумно расходились скрипом пола по тёмной затихшей квартире, но они никак не могли заглушить стук моего сердца, которое вот-вот было готово выпрыгнуть из груди.

Так, Моррис, дыши ровнее! Вдох-выдох!

Я набрал полные легкие воздуха и выдохнул, пытаясь успокоиться.

— Чертёнок, ты спишь? — Оррин наконец заглянул в мою комнату.

В ответ я лишь томно промычал что-то неразборчивое, пытаясь выглядеть спящим, и отвернулся к стене лицом, при этом специально, с шумом шурша одеялом.

Оррин прикрыл дверь и удалился, а я наконец дал Черри возможность шевелиться.

...

Несколькими минутами ранее...

Замедленная реальность и молниеносное принятие решений — вот, что охватило мой разум в момент поворота ключа в замочной скважине входной двери.

— И что т...? — не успела спросить Черри, как я закрыл ей рот рукой и быстро повёл в мою комнату.

— Лежи здесь и не высовывайся, — шёпотом строго предупредил я девушку и накрыл её своим одеялом, пытаясь сделать из него бесформенную кучу.

Черри немного возмутилась:

— Дышать можно?

— Нет.

Я лёг рядом с ней, накрылся уголочком одеяла и попытался притвориться спящим, но ничего не выходило: сумасшедшее сердцебиение никак не могло усмирить свой ритм.

А мой разум начал насмехаться надо мной:

Это самое гениальное, что ты мог придумать, Моррис!

Я пытался отвлечься от навязчивых мыслей, но выходило с трудом...
В этот момент начали напрягать тихие шаги Оррина по дому. Слишком уж долго я живу с ним в одной квартире, чтоб научиться отличать его тихие, переходящие с носка на пятку, шаги от тяжелых шагов Джерарда.

— Мо..! — хотела опять нарушить тишину Черри, на что я приложил палец к плотно сомкнутым губам и строжайшим взглядом приказал ей молчать.

Почему она не может помолчать, Моррис? Ты же её якобы спасаешь... А она не хочет! Почему ты не убил её? Из жалости к ней или к себе?

Моя голова разрывалась от потока мыслей. Слишком много догадок и решений обвалилось на меня за последние минут пять или десять.

— Чертёнок, ты спишь? — внезапно спросил Оррин.

Я попытался сделать вид, что сплю, и повернулся на бок, лицом к полностью накрытой одеялом Черри, тем самым прикрывая её от глаз Барнса.
К счастью этого хватило, чтоб парень вышел из комнаты и плотно закрыл дверь.
Через пару секунд Черри резко убрала одеяло со своего лица, глубоко вдохнула и начала часто дышать, словно после марафона. Её глаза были широко раскрыты и напуганы.

— Что с тобой? — еле слышно шевеля губами, спросил я. Было видно, что её отдышка не просто из-за нехватки воздуха под покровом одеяла. Я заметил, как она дрожит. Из глаз девушки стали стекать жемчужины слёз и растворяться где-то в волосах за ушами. Это был не плач, а защитная реакция организма.

— Меня будто опять накрыло водой, — коротко ответила Черри. Этого было достаточно, чтоб я понял, что это последствия сегодняшней ночи. Ни один из наших шагов не остаётся без следов: моя попытка её утопления будет давать ей знать о себе на протяжении ужасно длительного времени.

Ты искалечил её, Моррис! Не дал умереть и забрал возможность нормально жить!

Голос внутри продолжал издеваться надо мной. Ни Черри, ни меня последствия не оставят в покое! Мы теперь в плену моей ошибки, мы связаны ею.

Я стал показывать на себе, что стоит сделать девушке, спокойно глубоко вдыхая и выдыхая. Ей нужно было вернуть нормальную частоту дыхания. Но это никак не успокаивало её.

Что ты пытаешься сделать? Спасти её от панической атаки? Удачи, чертёнок! А-ха-ха!

В этот момент я резко развернулся и навис над беззащитной в эту минуту девушкой. Её золотистые локоны сияли в свете восходящих из-за горизонта солнечных лучей, а глаза шептали о помощи. Почему-то я застыл на миг, но затем опомнился и охватил её лицо ладонями. Оно было в холодном поту. Невольно большими пальцами я провёл по её дребезжащим векам и ресницам.

— Посмотри на меня, Черри! Всё хорошо! — одними губами беззвучно кричал ей я, пытаясь выровнять не то её дыхание, не то своё.

Девушка подняла на меня взгляд — я утонул в их бездне и впился в её губы, осторожно пробуя их пьянящую сладость на вкус. Что нашло на меня в то раннее утро, не знаю! Всё сегодня было таким нелепым! Но я точно знал, что абсолютно без опыта решился отвлечь Черри тем поступком, на который никак не мог отважиться. Сейчас же было самое подходящее время для исполнения жгущего душу желания нарушить границы и прикоснуться к ней, к её губам.
И она не оттолкнула, а напротив запустила свои тонкие, уже не трясущиеся в панике, пальцы в мои взъерошенные волосы.
Буквально пять секунд реального времени растянулись на нашу с ней маленькую вечность. Теперь я был уверен, что хоть сейчас не допустил ошибку. Казалось, наш ритм сердца стал общим. Всё общее: пульс, дыхание, душа, жизнь. За эти пять секунд я пытался выпить всю её боль и тревогу без остатка, лишить её страха, попытаться возместить нанесённый ущерб, который уже было ничем не исправить.

Мы нарушили свои убеждения и принципы — это помогло вернуть нас обоих в, отчасти, прежнюю колею без панических атак, но не дало вернуться в прежнее одиночество.

Сладости из тайника когда-то всё-таки заканчиваются. Даже у вечности где-то есть конец, и после пьянящей радости проступает горечь жизни. Я не знал, к чему приведут последующие наши поступки; подумать не мог, что за секунды счастливого забытья нужно будет платить днями, а то и месяцами суровой реальности.

— Я принесу воды, — всё так же не нарушая тишину, дал я намёк успокоившейся Черри и медленно направился на кухню, где до сих пор горел свет.

Почему-то я знал, что иду туда, где меня явно ждут проблемы, но на самом деле они ждали меня везде, куда б я не шёл. Рано или поздно Черри должна была уйти из этой квартиры, но я не думал, что всё случится так скоро и именно в таком ключе.

— Доброе утро, чертёнок! — поздоровался на кухне Оррин и сделал очередной глоток как всегда обжигающего чая.

Сейчас около половины шестого утра. Где именно Барнс был всю ночь, мне было неизвестно, но он выглядел ужасно уставшим. Впрочем, я чувствовал себя не лучше после лишь нескольких часов, насыщенных событиями.

— Доброе, — ответил я, попутно наливая воду в стакан, и уже собрался уходить, как вдруг Оррин окликнул меня:

— Ты выполнил своё задание?

От этого вопроса сердце на секунду сбилось с ритма. Что мне ему ответить? Правду? Соврать? Я замер в молниеносных раздумьях и обернулся к другу лицом:

— Не думаю, что она выжила и что её тело найдут в ближайшее время.

— Похвально, Моррис! Как ты исполнил это? — он всплеснул руками с легкой гордостью за меня. Всё-таки за всю свою жизнь я научился уверенно давать неверные показания.

— Я утопил её в Детройте, — с ухмылкой, будто я действительно оставил Черри опускаться ко дну реки и плыть по течению, ответил я.

Всё казалось таким простым: с первых слов Оррин поверил в мою ложь... Но что-то всё так же оставалось висеть тяжёлым грузом на душе, что-то было не так. Постепенно начало создаваться впечатление, что сейчас умело врёт судмедэксперт, а не я.

— Надеюсь, ты оставил себе какой-то трофей на память о первом законченном деле?

Я знал, что этот парень умел давить на разум и вытягивать истину на поверхность, и от этого мне сейчас стало не по себе. Я знал, на что способен мужчина, потерпевший большую потерю и убивший собственноручно несколько десятков людей.
Сейчас вся моя былая уверенность начала сжиматься в мелкий комочек, и я ощущать себя беззащитным зверьком перед глазами кобры.

— Зачем же оставлять у себя улики для раскрытия убийства? — я попытался отойти от вопроса, но Оррин уже без ласки перебил меня:

— Ты забыл, кто раскрывает эти преступления? Докажи мне, что ты убил Черри Адамс!

— Её нет в живых, — эти слова вернутся мне ножом в спину, но я их всё равно произношу.

— Докажи! — Оррин ударил кулаком по столу с такой силой, что я невольно подскочил.

С каких пор ты стал такой тряпкой, Моррис?

— Для чего тебе доказательства? Они нужны Джеру, но не тебе.

— До-ка-жи! — уже по слогам повторил Оррин и параллельно испепелял взглядом всё, что осталось от меня и моего никчемного существования.

— Хорошо.

Я быстро направился к Черри и закрыл за собой дверь в комнату на ключ. Это действие в некоторой степени оказалось ужасно нелогичным.

— Срочно дай мне какую-то свою вещь, телефон хотя бы, — шепотом в неком приказном тоне сказал я девушке, что всё так же лежала на моей кровати, но хоть со спокойным дыханием. Вероятно она слышала наш разговор с Оррином и поэтому не задавала лишних вопросов:

— Телефона нет. Есть часы. Но они теперь стоят после ночного купания, — пока шептала это, она снимала с руки ремешок с часами и вскоре подала мне.

— Отлично. Спасибо.

Как только я вышел в коридор, Оррин, стоявший и ждавший у двери, прижал меня к стене:

— Зачем ты закрылся?

— Доставал трофей, — я попытался поднять руку с зажатыми в ней наручными часами «убитой» девушки, но тщетно.

— С закрытыми на ключ дверями? — теперь он не верил мне и продолжал давить на меня как физически, так и морально, — Что ты там прячешь?

— Ничего особенного.

— Пройдём посмотрим вместе?

— Не стоит, — отнекивался я.

Оррин перешёл на откровенный крик. Я чувствовал в его словах весь спектр отталкивающих эмоций: он готов был сейчас прикончить меня за враньё и неисполнение обещания:

— Что ты там прячешь?!

— Ничего, — от повтора подобного ответа Барнс замахнулся уже было на меня рукой, я закрыл глаза, не в силах увернуться, как вдруг:

— Меня, — раздался девичий голос.

— Что?! — опешил от такого поворота событий Оррин и опустил уже готовую нанести мне пару синяков руку.

— Он прячет меня.