Я смотрел на водяную гладь. Никого не было видно.

Что я почувствовал в тот момент?

Ничего?

Жалость?
Да, скорее всего жалость к себе.

Все эти глупые попытки выжить, остаться Богом? Для чего, а главное для кого?

Я не раздумывая нырнул за ней.
Ее образ скрылся из виду и водная толща несла ее вниз.

Не вышло. - Обреченно подумал я и схватив её за руку, притянул к себе.

Вода имела горьковатый привкус. Все что я делаю - бесполезно.
Только идиот мог поверить в то, что любовь может всё спасти.

Я подплыл к берегу, с обмягшей поклажей на руках.
Только не говорите мне, что должен ей вернуть дыхание.

Бережно, но в то же время небрежно тело Ундины опустилось на песчаный берег. Она не дышала.

Я смотрел на её детские черты, хрупкие ноги и конопатое лицо. Её будто миллионы раз целовало солнце. Будто создавая отметины, помечая, что она его.

Забавно, что он создал ее для меня.

Эта мысль вдруг испугала меня. Как давно, что-то было создано для меня? Памятники, пьедесталы, соревнования и праздники в честь Бога Воды - канули в бесконечность. А тут, целый человек.

Я присел. Вглядываясь в её лицо. Неужели я сам тебя обрек на это? Вспомнив разговор с Зевсом мне стало не по себе. Почему я захотел её спасти тогда?

Я всматривался в это лицо, бездыханное и бледное, подсвеченое одинокой луной, и ничего не ощущал. Я был пуст. Как всегда.

Слегка коснувшись ее подбородка, я вызвал воду, которой она наглоталась и через мгновение девчонка дернулась и в порыве кашля извлекла из себя её остатки, мне оставалось лишь держать .

Я ничего не говорил. Ждал, что Уна будет ругаться и плакать, ведь это так в её стиле. Но почувствовав мои руки, она снова расслабилась и глубоко задышала, смешно раскрывая рот, как птенчик.

Странно, но я инстинктивно, начал её поглаживать, как малое дитя, укачивать в своих руках. Тогда она повернула на меня голову и посмотрела своими голубыми глазами, ясными, как небо в солнечный день.

- Ты снова спас меня. - Её лицо озарила улыбка. - Я знала, что ты это сделаешь. Не оставишь меня.

Чувство. Новое чувство проснулось где-то в глубине моей души. Что это было: стыд или неловкость? Одно лишь понял я, что не смогу такое провернуть ещё раз.

- Конечно, - пробормотал я.- Как я мог оставить на дне, Дочь Солнца.

Она с трудом рассмеялась.

- Я дочь Лорейн и Билла, а не кого то там Солнца.

- О, это многое объясняет. - Съязвил я и поднявшись с девушкой на руках пошел в свою квартиру.

- Я могла бы и сама пойти. - Слишком тихо пробормотала "поклажа".

- Ты слишком слаба, да и когда тебя ещё на руках будет носить Бог? Пользуйся моментом. - Я посмотрел на нее, сейчас она была такая притихшая. Непривычно.

В тот момент я уже четко решил, что завтра утром она первым же самолетом вернётся в Нью-йорк.

Я не смогу жить с ней под одной крышей - это лишает меня сил, а они мне еще понадобяться. А оставлять её возле себя не было смысла. Выяснив что Аид за ней не охотиться, а лишь просматривает, мне стало легче. Ведь он делает это ради меня. Значит всё будет в порядке.

Дома Уна быстро уснула, закутавшись в одеяло. Я знал, что нахождение Богов в её жизни, наверняка пугало её и мне хотелось, что бы она жила спокойно. У нее впереди долгая жизнь. Я не хочу, что бы из-за моего присутствия или присутсвия Аида, что-то пошло не так.

Интересно, как давно я стал так о ней заботиться? Видимо, правда о её спасение, связала нас, хоть и не на долго.

- Фирч! - я пнул эту головешку, что спал на моей кровати. - Вставай!

Сонный сирен открыл глаза. Удивительное создание после сна имеет рыбьи глаза, вот он моргнул и глаза стали человеческими.

- Зачем Вы меня разбудили? - он ненавидел, когда на него смотрели после пробуждения, тем более будили.

- Купи Уне билет до Нью-Йорка, на утро.

На этом я вышел и закрыл за собой дверь в свою спальню.

Так странно. В последнее время, всё такое странное. Мир, море и даже я.

Медленно я погружался в сон. Это был слишком длинный день. Завтра все станет лучше. Как только Ундина уедет, мои силы станут крепче.

Я не уверен, что проспал долгое время, но разбудил меня дверной щелчок. В комнату вошел Фирч и протянул мне билет на рейс А-517 до города, где у девчонки бурлила жизнь.

- Я думаю, вы должны ей сами его отдать. - Уверено произнес парень. - И лучше поторопитесь, рейс через три часа.

- Ты же знаешь... - Начал было я.

- Да, я сам её отвезу, но сообщить должны Вы.

Фирч вышел. А я еще пару секунд смотрел на закрытую дверь. Он обижен на меня за что-то?

Делать было нечего, я поплелся в комнату Ундины, но её там не оказалось. Когда я вышел в гостиную обнаружил её сидящей за столом и весело болтавшей о чем-то с светловолосым парнем.

Я понаблюдал за ними. Они улыбались и даже мило шутили друг над другом. Я ощутил странную тревогу внутри. Не придавая этому значения, я шагнул ближе и в два шага прервал их идилию.

- Выспались? - Прощебетала девчонка.

Но вместо ответа я протянул ей билет. Её глаза заблестели и она отвернулась. В воздухе собралась тяжесть. Вот вот пойдет дождь.

- Фирч проводит тебя, поторопись. - сказав это я вышел.

Ненавижу расставания. Ненавижу когда, кто-либо покидает тебя, даже если этот человек тебе безразличен, я ненавижу атмосферу прощания. Лживая. Она разрывает тебя беспощадно не оставляя от тебя не следа, но потом ты просто живешь, будто никаких прощаний и не было.

Взяв книгу, я погрузился в кресло напротив мансарды. Легкий бриз трепал мои кудри. Тишина и тревога окутывали меня.

Начался ливень.

Я смотрел на него и понимал, что возможно так выходит Божья грусть. Сезливыми подтеками неба. Медленно, босыми ногами я вышел на мансарду. Прохладные капли касались моего тела, а некоторые умирали разбиваясь о кафельный пол. Я закрыл глаза.

Спокойствие. Счастье. Будто я плыву в океане. Свежесть и чистота мыслей.

Ливень усиливался. Где-то блеснула молния и до меня донеслись раскаты грома.
Сколько я уже тут стою?
Открыв глаза, я понял, что промок до нитки. Создав вокруг себя купол, и убрала лишнюю воду, в комнату я ступил абсолютно сухим.

В квартире было пусто. Значит они уже уехали в аэропорт. Там лучше. Ненавижу прощания.

Я приготовил себе еду, как раз в тот момент, когда вернулся Сирен.

- Ну, как? - Спросил не отвлекаясь я. - Улетела?

- Да, - отозвался парень. - Расстроилась, что вы не вышли, но рада оказаться дома. Обещала позвонить. - Фирч подошел ближе . - А как же проклятье, зачем вы её отослали?

Мне нечего было сказать. Расскажи я ему, что пытался её убить - я бы не избавился от его ворчаний.

- Голодный? - спросил я и наложил ему порцию маша.

Он кивнул и включила телевизор сел на стул.

- Кстати, Уна написала Вам письмо. - С набитым ртом проговорил Фирч. - У вас на тумбочке.

Письмо? Я хмыкнул. Удивительно. Я лет сто не получал писем. Водушевленный, я пошел в свою комнату. Так странно. Сердце забилось сильнее. Письмо? Ну, надо же. Интересно, что она написала.

На тумбочке и правда лежал белый конверт. Я аккуратно извлек из конверта бумагу и решив, что это слова благодарности за беспокойство, пошел обратно, читать вслух.

Вернувшись в гостиную до меня донесся голос диктора:

" Самолет А - 517 летевший рейсом до Нью- Йорка пропал с радаров диспетчеров в первые пять минут полета . На борту находилось около ста пятидесяти человек. Точные данные уточняются. Следите за нашими новостями. "

- Господин! - еле слышно позвал меня Фирч.

Я выронил листок. Он упал и только написанный аккуратным подчерком слог кричал мне в лицо:

" Мне кажется...

Я Вас люблю, господин Бог.

Спасибо, что спасли

Уна. "

Нет, я не верю своим ушам и глазам.
Я её погубил.