Вдруг чудовищный всплеск магии заставил ее покачнуться. Своды пещеры задрожали, едва перенося новые волновые импульсы.

«Врата!»

Рин бросились к выходу, но вдруг замерла и обернулась. Дуглас и Лима все еще лежали без сознания, и мелкие камни падали на них вместе с пылью. Она не могла уйти, не позаботившись о них. Магический круг появился перед ее рукой, и плотный купол непроницаемой стеной окутал два тела. Теперь все.

Тени под ней сгустились, переместив в главную пещеру исчезнувшего лича. Стены дрожали, трескаясь от давления открывающихся врат. Огромная сфера истекала кровью и горела лиловым огнем.

«Я ведь уничтожила лича, так почему врата открываются?» — спрашивала себя Рин, одновременно ища способ закрыть их. Драконьи цепи яростно сверкнули, покрыв все вокруг инеем. Они чувствовали врага и желали растерзать и сжечь его дотла.

Едва почувствовав угрозу, сфера начала сопротивляться. Воздух вокруг нее стал густым, словно трясина, но она продолжала идти, отвечая давлением на давление. Кровь в ней закипала, требуя уничтожить все здесь, но ассасин пока сдерживала себя, готовя заклинание запечатывания.

— Бесполезно, ледяной Наследник.

Чужой рычащий голос разорвал воздух и заставил ее застыть, но лишь на мгновение.

— Нидхегг, — проговорила Рин, глядя на сферу, ставшую полностью лиловой. Черный зрачок-веретено прорезал ее, и глаз с презрением смотрел на нее. Власть древнего дракона давила, и ей с трудом удавалось стоять прямо, хотя ноги дрожали от напряжения и силы, что когда-то правила миром.

— Не смей произносить мое имя, жалкая пародия, — прошипел он, и снаружи загрохотало. Рин мысленно призвала голема из леса и отправила его в небо. Увиденное заставило ее похолодеть.

На чистом дымчато-синем ночном небе появилась кривая гигантская трещина, из которой темными клубами стекал яд. Врата сработали, открыв дракону путь в мир Литар. Она ничем не выдала своего знания и с напряженным молчанием продолжила смотреть на глаз, пока отбрасывала в голове один план за другим.

— Даже нынешние столпы мира не имеют достаточно силы и власти, чтобы стоять со мной на равных. Этот мир по праву мой, и никто не смеет мне мешать!

— Ошибаешься. Твоя эпоха закончилась, и нашего мира тебе не видать.

Громкий рев ярости волной разнесся по лесу, вырывая с корнями деревья и взрывая землю. Ледяная птица превратилась в пыль и картина межмировой трещины исчезла. Что-то влажное и липкое потекло по шее. Но сейчас для нее это было неважно.

— Ничтожество! Я — Нидхегг, Пожиратель трупов, король Хельхейма, и я пожру Иггдрасиль вместе с его безмозглым орлом, нагло укравшим мое имя!

«Боюсь, что нет», — подумала ассасин и бросилась к сфере. Цепи заискрились от потока силы и магия ударила по краям глаза, вгрызаясь в него. Нидхегг заревел, отгоняя ее от врат. Цепи яростно зашипели, все больше наполняясь холодом и силой.

Две силы, созданные разными мирами, вступили в противоборство. Разрушение сцепилось с созиданием, кроша в пыль тысячелетние пещеры. Все вокруг грохотало и рушилось, но смещения сторон не происходило. Силы были равны, но...

«Проклятье, так я не удержу его. — Пока врата только открылись, Нидхегг был слаб в этом мире, но с каждой минутой он все сильнее вливался в него, вступая в контакт с орбитами маны. Что же не дало сфере исчезнуть? — Что-то поддерживает ее здесь, в материальном мире, но ведь лич почти мертв...» — Догадка больно хлестнула. И как она не додумалась?

Гримуар Хель!

Освободив левую руку, Рин потянулась к сумке. Чудовищный удар Нидхегга пришелся на правую, по которой медленной струйкой потекла кровь. Стиснув зубы, она достала запечатанную книгу. Гримуар светился, и девушка чувствовала его ненависть и страх. А чего мог бояться гримуар?

— Ничтожество, и ты хочешь бороться со мной этим гримуаром? Да это просто смешно!

— Для меня да, — сквозь боль осклабилась Рин и швырнула книгу между двумя потоками силы. Нечеловеческий крик гримуара огласил пещеру, пока магия сжигала его в ядовитом огне Пожирателя трупов.

— Что это? Нет, нет!! — едва поняв, что сейчас произойдет, дракон заметался в своем мире, черпая из него силы для удержания прохода, но Литар взял свое: врата медленно, неумолимо закрывались, и исчезающий лиловый глаз с ненавистью выдохнул:

— Пока твой мир будет жить, но вскоре ты пожалеешь о том, что я не уничтожил его, проклятый Наследник драконов. — Глаз вспыхнул и остатки пещеры погрузились во мрак. Звезды еле мерцали в небе, все еще окутанном ядовитым дымом смерти Хельхейма. Все закончилось.

Рин без сил рухнула в глубокий кратер на полу, тяжело хватая ртом воздух. Кровь из уха не переставала течь, отдавая шумом в голове. Цепи с правой руки исчезли, оставив ее в самом плачевном состоянии. Она хрипло рассмеялась. Еще бы минута, и ей не пришлось бы жалеть о поврежденной конечности.

«Мне повезло, что он еще не успел приспособиться к этому миру, чтобы черпать из него силу, и все произошло ночью, без лишних свидетелей, — подумала ассасин, с трудом отползая к краю кратера. Сидеть было больно, но лежать было еще больнее. — Теперь-то мне действительно нужен целитель, отравленные цепи хуже всякого перелома». — Разъедающее пламя Нидхегга в какой-то момент коснулось ее, и теперь придется ждать, пока она сможет хотя бы открыть портал до храма эльфов. Рин прикрыла глаза и прислонилась к стене кратера. Сил идти в пещеру, где раньше находилась филактерия, не было, а она даже не знала, что сейчас с ее друзьями.

«Друзьями?» — Эта мысль ее удивила, и девушки слабо улыбнулась. Какое приятное слово...

Мысленно Рин потянулась к силе, что питала эти земли. Слабый отклик от орла Хресвельга стал толчком к тому, что целительная магия потекла в нее, заполняя теплом. Природа журила ее за то, что она потратила столько энергии, и благодарила за спасение, щедро одаряя своими соками.

Девушка с наслаждением выдохнула, подумав, что теперь восстановление пойдет быстрее. Но все равно ей потребуется какое-то время, чтобы снова использовать цепи на полную. Впервые ее дар чувствующей так сильно помог ей. А ведь именно из-за него она считала себя неспособной к тому, что ждали от нее родители.

«Судьба весьма язвительна и нетактична, — подумала она, чувствуя сонливость. — Такие подножки, а затем целительные припарки... Мир странный, но я рада, что встретила их». — Мысли о лежавших без сознания друзьях были последними перед тем, как Рин уснула, а Природа заботливо отдавала ей свою силу, пока ночь мирно бодрствовала.
__________________
*Хельхейм — в скандинавской мифологии мир мертвых, которым правит один из детей бога обмана Локи Хель, полумертвая великанша. Оттуда во время Рагнарека выйдет корабль, построенный из ногтей мертвецов — Нагльфар.

**Нидхегг — черный бескрылый дракон, самый большой среди змей, грызущих корни Иггдрасиля. Нидхёгг живет в царстве смерти — Хельхейм (в некоторых источниках Нифльхейм), и питается душами тех, кто попал в его владения (грешники). Постоянно находится во вражде с золотым орлом Одина Хресвельгом из-за вредной белки Рататоск, которая передает их послания.
В данном произведении жив и заперт в своем мире.

***Хресвельг (как ни странно, именно он и является настоящим Пожирателем трупов в переводе с древне-скандинавского) — один из древних ётунов, прародителей инеистых великанов. Восседает на вершине мирового ясеня в образе орла, олицетворяя мудрость и свет (кстати, именно облик орла Один предпочитает для своих приключений). В постоянной вражде с Нидхеггом.
В данном произведении находится в мертвом сне по неизвестным причинам, подпитывая посвященный ему храм своей силой.
________________
Р. S. Надеюсь, все поймут, что прозвище «Пожиратель трупов» я намеренно перенесла с орла на дракона, т.к в данном произведении это больше соответствует истине, нежели скандинавской мифологии. Приятного и интересного вам чтения ;)