Потусторонние существа продолжали выходить из стен, постепенно окружая их белесой стеной. Температура воздуха понижалась до тех пор, пока Рин не выставила руку перед собой и не проговорила:

- Поглощение.

Стало теплее, в то время как холод начал скапливаться вокруг ее руки. Баньши раскрыли безгубые рты, готовясь разразиться ужасным криком. Дугласу стало тяжело дышать, груди сдавило неведомой силой, и казалось, будто вся пещера стала сжиматься, собираясь раздавить их за дерзость и причиненную боль.

- Оледенение.

Крик так и не сорвался, застыв паром в нескольких миллиметрах от рта баньш. Весь потусторонний холод, что они источали, вдруг набросился на них и сковал, превратив в неподвижные фигурные облака.

Лима, которая не могла выдавить и звука при появлении призраков, вдруг вскрикнула и на дрожащих ногах попыталась убежать. Ассасин схватила ее за руки, развернула и подтолкнула в другую сторону, вглубь коридора.

- Филактерия в той стороне, и как только лич поймет, что мы хотим сделать, он не остановиться ни перед чем, чтобы стереть нас в порошок.

Вор сглотнул и быстро пошел за ней, стараясь не отставать на отяжелевших ногах. За спиной снова появился холод и крики, но не настолько сильные, чтобы высосать из них энергию.

- Рин, подожди! - задыхаясь, проговорил он. - Что означали твои слова про негативное влияние?

- То, что я сказала, - сдержанно отозвалась она, не оборачиваясь. - Эти пещеры пропитались энергией лича, и усиливают все негативные эмоции, которые испытывает попавший сюда.

- Так вот почему я злюсь на тебя сильнее, чем обычно! - Лима с трудом говорила, бледное лицо с капельками пота осунулось и пожелтело. - Но почему на тебе это не работает?

- Я демон, если ты не забыла. Хватит разговаривать, иначе придется остановиться и встретиться с личем. Он приближается.

«Проклятье!» - выругался Дуглас. Сейчас его не волновало, близко ли к ним мертвый некромант или нет. Тот факт, что он нагрубил ей, причинял ему ноющую боль. И действие темной магии совсем не оправдывает его.

Коридор дрожал, осыпая их мелким каменным дождем. Пол вибрировал от потока магии и на мгновение вору показалось, что он пульсирует.

Вскоре они ощутили давящее чувство, что могло означать только одно - филактерия близко. Сердцем лича может оказаться любой предмет, но его очень сложно разрушить. Владелец сосуда чувствует малейшее давление на него, тем самым сводя шансы на успешное уничтожение филактерия к нулю.

Грохот и поднявшаяся пыль перекрыла проход. Светящиейся тела призраков проступили в бледно-коричневом занавесе. Вперед вышла черная тень с горящими глазами-угольками.

- Наглые смертные! Вы посмели ступить к моему милому сердцу! Вы поплатитесь за это!

Лич вскинул белые руки и прокричал заклинание. Лиловые молнии сорвались с пальцев, с треском врезавшись в ледяную стену. Пещера задрожала, но выдержала удар.

- Ледяные колья. - Обгоняя слова, холодная магия рванула вперед, превращая неровный пол в длинного ледяного ежа. Призраки закричали, а некромант даже не пошевельнулся, когда шипы пробили его тело в нескольких местах. Вместо этого он оскалился и лед вокруг разорвался на тысячи кусочков.

- Демон, - произнес лич, смакуя давно не призносившееся слово. - Из тебя выйдет прекрасный подарок Повелителю.

- Боюсь, что нет, - проговорила Рин. В красных глазах мелькнуло и исчезло голубое сияние. - Ледяные розы.

Голубые светящиеся изнутри ветви, утыканные широкими острыми шипами, поползли по всему коридору, окружая лича и призванную им нежить. Нестерпимый холод пришел следом, окрашивая все оголенные части тела красным.

- Бежим, - ассасин схватила их обоих за руки и рванула вперед так, что у Дугласа что-то неприятно хрустнуло. Темнота на мгновение залила глаза и вот уже они бегут, пока сзади обезумевший от страха и ярости лич разносит ожившую замерзшую воду.

Все вокруг тряслось и грохотало. Камни и пыль падали на голову, глаза нестерпимо болели от напряжения, а легкие горели от душного и грязного воздуха. Но Рин это не останавливало: едва дорога становилась проходимой, она с нечеловеческой скоростью кидалась вперед, утаскивая следом Дугласа и Лиму. Эльфийка болталась на его плече, не делая никаких попыток вырваться или возмутиться подобным обращением.

- Проклятье! - Крик лича отскакивал от стен и многогратно усиливался. - Мое сердце!

«Да где же оно, твое сердце?» - в отчаянии думал вор, не видя конца и края этой безумной гонке. Он едва бежал, перед глазами темнело и в теле разливалась тяжесть бессилия.

- Даг, не смей терять сознание! Мы почти у цели! - донесся к нему как сквозь вату голос Рин. Дуглас стиснул зубы и напрягся, не давая себе упасть. Непослушной левой рукой он сжал Глаз дракона в кармане и почувствовал небольшой прилив сил. Двигаться стало легче, но ненамного: все тряслось и гремело, чувства были затуплены, а по коридору гуляли баньши и некромант, кидающий заклинания во все, что видит. А если еще припрется нежить...

Коридор стал расширяться, постепенно переходя в небольшую пещерку. К слабому удивлению вора, здесь всё было цело и не вертелось. На гладко вытесанном камне в центре лежала книга, обернутая в черную кожу. Белая костяная пряжка посверкивала зелеными искрами. Сквозь идеально круглое отверстие в потолке на камень падал лунный свет, наполняя всю пещеру белым сиянием. Дуглас стянул с себя эльфийку и тяжело навалился на стену, чувствуя себя просто ужасно.

- Тс, не успею, - ассасин стала между входом и книгой. Шум приближался, а вместе с ним - визгливые проклятья. Дуглас уже почти ничего не слышал и впадал в забытье. Тени обволокли его и Лиму, защищая и скрывая от всех воздействий силы.

- Проклятые жизнью создания! Как вы посмели приблизиться к святая святых Повелителя?!

Красные глаза Рин сверкнули, а губы изогнулись в полуулыбке, обнажая кончики клыков. Ей больше не было смысла скрывать свою силу, а тем более ауру. Защита выдержит, а без магии лича невозможно уничтожить.

- Боюсь, она достанется мне. - Правая рука от пальцев до шеи покрылась светящимися голубыми линиями, окружая метку с шипастым драконом. Пол вокруг нее загорелся обжигающим холодным огнем.

Глаза лича в ужасе запали еще глубже:

- Наследник!!

- Пылай. - Жуткая сила, ревом прозвучавшая в ее голосе, расколола воздух. Голубое пламя взвилось, бросившись на некроманта. Тот закричал, выстраивая защиту, но огонь с треском разрушил его, разъяренным драконом закружив вокруг него.

Раздался рев, и пещера затряслась, рассыпаясь в пыль. Крики лича замолкли, а пламя успокоилось и лишь в некоторых местах продолжало гореть. Ассасин пристально и чуть обеспокоенно посмотрела на лежащих без сознания, и по-змеиному узкий зрачок принял обычную форму. Взгляд перешел с них на филактерию. Книга тревожно сияла, выбрасывая в пространство силу для восстановления ее владельца. Для этого потребуется некоторое время, но она не будет ждать, пока этот момент наступит.

Рин подошла к книге и протянула руку. Сердце начало сопротивляться магии дракона, перенаправляя поток силы на защиту. Девушка чуть нахмурилась и резко сжала корешок книги. Филактерия издала едва слышный писк и задергалась в ее руках. Лазурная аура упорно обволакивала ее, словно в кокон. Когда процесс запечатывания закончился, книга затихла. Теперь она не опасна, но малейшая трещина...

«Гримуар Хель, - прочла про себя ассасин, проведя указательным пальцем по обложке. Древние руны мертвых на секунду зажглись, а затем исчезли. - Но откуда у высшей нежити мифический гримуар?» - Открытие врат в иной мир требует колоссальных затрат магии и особого предмета, напрямую связанного с призываемым миром или существом оттуда. Хельхейм - мир мертвых, где черный дракон Нидхегг пожирает души убийц и падших людей. И гримуар как нельзя подходит для его призыва.

«Броскейлу придется многое объяснить», - мрачно подумала она, убирая книгу в сумку с пространственным расширением. Артефакт слабо ударил ее всплеском магии, но на большее он теперь не способен. Рин вздохнула и подняла голову к отверстию, откуда лился лунный свет. Источника больше нет, и вся созданная гримуаром нежить должна исчезнуть.

Но что-то не давало ей уверенности в том, что на этом все закончилось. Последние события слишком удачно и неестественно наложились друг на друга, чтобы быть простым совпадением. Импирит, Левиафан, нежить, Нидхегг. Рин посмотрела на свою руку, где недавно проявились драконьи цепи. Ее присутствие при этих событиях - тоже совпадение?

Она разогнала беспокойные мысли и повернулась к Дугласу и лежащей рядом эльфийке. Сейчас у нее были более насущные дела.

***

Мир, весь черный от яда и крови, открылся перед ним во всей красе. Небо темными тучами тянулось далеко за горизонт, вспыхивая иногда кровавыми всполохами. Горы трупов и кричащих от ужаса грешников были словно музыкой для ушей дракона. Лиловые глаза осмотрели свои владения, нетерпеливо мерцая алым.

Нидхегг чувствовал, что вещь Хель призывает его в мир, которого он так жаждал. Маленький кусочек черного неба откололся и упал возле огромного когтя дракона. Торжествующий рев разнесся над Хельхеймом, стерев несколько холмов из трупов и падших душ. Какое ему дело до еды, когда сейчас, спустя тысячелетия, Врата наконец открылись!

Черное массивное тело, чья чешуя переливалась фиолетовым, поднялось и рванулось к расширающейся трещине. Мир Литар падет, и его Пожирателем будет он, Нидхегг!