Раньше ему казалось, что нет ничего хуже смерти. Но как же он ошибался!

Крик баньши высосал из него все силы, и сейчас его голова разрывалась на тысячи кусочков. Дуглас с трудом приоткрыл глаза и среди цветных точек и извивающихся линий он увидел сгорбленную фигуру лича, что-то воодушевленно бормотавшего над странной и жуткой сферой. Неизвестная сила удерживала его над землей, на которой вор только сейчас сквозь боль смог разглядеть рунические символы. И весь этот ужас расчерчивали прутья решетки.

Рядом послышались стон и шуршание о каменный пол. Эльфийка также тяжело перенесла потусторонний крик баньши и лежала связанной в метре от него.

«Великий Единый, куда же мы влипли...» — Мозг горел огнем от попытки думать, но Дуглас упорно продолжал искать выход. Рин исчезла, а они станут частью жертвоприношения сумасшедшего мертвого некроманта. И если ничего не сделать, то и эльфы, что доверились им и их безумному плану, погибнут еще до рассвета. Да и весь мир тоже.

— Ох, как же больно, — простонала Лима, пытаясь усесться возле стены. — Мои силы...

— Их нет, — договорил вор, переводя взгляд с лича на нее. Спутанные волосы были покрыты грязью и кое-где запекшийся кровью. Бледное лицо с большими испуганными глазами бессильно смотрело на готовящийся ритуал.

Бормотание лича стало громче, и Дуглас прислушался.

— Скоро, скоро Повелитель придет и наградит нас за потраченные силы. Он дал нам ключ, а теперь у меня есть и недостающие жертвы, что Он так милостиво подарил нам, — некромант повернулся к ним и в черных глазницах вспыхнули две красные искры. — Очнулись. Плохие баньши, забрали всю силу у них. Но ничего, скоро мои творения принесут недостающее. Наслаждайтесь жизнью. — Последние слова он выплюнул с ненавистью и презрением.

«Точно безумный», — промелькнуло у вора в раскалывающейся голове. Нормальный человек не станет некромантом, а тем более не превратит себя в ходячего мертвеца. И какого Повелителя он там восхваляет?

Бежать было некуда. Рин пропала и, скорее всего, стала жертвой лича, и Дуглас с горечью и сожалением наконец понял, почему ассасин отказалась брать их с собой. Останься они с Лимой там, у эльфов было бы шанс выжить, но сейчас, когда помочь нельзя даже себе, что ему делать?

— Какой же я идиот, — прошептал он и с трудом сел, чтобы не встретить смерть так плачевно. Время тянулось, как ремень, и одновременно бежало, как вода сквозь пальцы.

Вот лич закончил приготовления и повернулся к ним, держа в иссохшей руке ритуальный кинжал. Черное лезвие на белой костяной рукояти блеснуло зеленым светом. Он сделал шаг вперед и прутья решетки с тихим шорохом рассыпались в порошок. Лима в страхе придвинулась ближе к нему и уткнулась в плечо, чтобы не видеть, как первые капли крови брызнут на проклятую сферу межпространственных врат.

— Все-таки Рин была права, — тихо сказал Дуглас. Эльфийка всхлипнула и задрожала. Он прикрыл глаза и приготовился к смерти.

— Наконец-то ты это признал, — громко произнес голос и воздух загудел от резкой смены температуры. Сфера тревожно замигала, а некромант с безумной яростью завращал угольками глаз.

— Кто, кто посмел помешать великому Некромису?

Свод пещеры и стены продолжали обрастать льдом. Дышать было больно, холод обжигал горло и глаза. Лич в бешенстве закричал, и сфера начала во все стороны плеваться огнем. Лед с шипением таял, и пещеру наполнил удушливый пар. Вору было плохо, но он не мог сдержать радости.

«Рин!» — Только один человек, точнее, демон, мог это устроить, и сейчас Дуглас смотрел, как перед ними вырастает темный силуэт.

— Рин!

— Потом, — рука с кинжалом быстрыми движениями избавила их от пут. Дуглас встал, хрустнув суставами. Эльфийка со слабым стоном попыталась встать, но тут же скатилась вниз.

— Полное истощение, — сказала ассасин и рывком закинула ее через плечо. — Беги за мной! — прокричала она вору, стараясь перекрыть проклятья, что сыпались из черепа некроманта.

— Святые ублюдки! Никто не смеет становиться на пути великого некроманта Некромиса! Жалкие живые создания! — Заклинания в беспорядочном выкрикивании метались по пещере, сжигая, плавя и дробя толстые слои льда. Температура резко повысилась, но лич не заметил этого, призывая баньш и призраков на поиски беглецов.

«Это было не по договору! — Некромис направил свой гнев в другое русло. — Он обещал, что никто не вмешается в призыв Повелителя, а тут мало того, что светлый эльф и человек нашли меня, в ритуал вмешался маг!»

После выброса накопившейся злости лич прекратил творить заклинания и сосредоточился на сфере врат. Если она будет разрушена, ему придется ждать еще несколько тысяч лет. Некромис осмотрел сферу и злобно ухмыльнулся. Пути не были повреждены, и можно продолжать ритуал. Визгливый скрежет отвлек его от великих планов, раздаваясь откуда-то сверху.

Некромант поднял голову и увидел, как огромные трещины расчертили лед и свод пещеры рухнул на него и сферу.

              ***

Когда пещера некроманта обрушилась, они уже бежали по обнаруженному Рин тоннелю. Дуглас с трудом успевал за ней, тратя едва начавшие восстанавливаться силы. Перед глазами темнело, замутняя и без того черный коридор, а ватные ноги заплетались. Повернув налево, он споткнулся и плашмя растянулся на полу.

— Проклятье, — Рин остановилась и положила эльфийку у стены коридора. Потом подошла к нему и усадила рядом с ней.

— Прости, — выдавил вор, делая слабые потуги улыбнуться. Получилось неважно.

Он ожидал, что она начнет ругать их за глупость и безрассудство, но Рин молчала, ища что-то в своей сумке. Затем она достала склянку с прозрачной жидкостью и кинула ему.

— Неужели ты не злишься? — не выдержал Дуглас. Его тяготила вина и непонимание ее молчания. — Ты просила оставаться нам снаружи, а вместо этого мы пошли за тобой, чуть умерли из-за баньш и едва не стали жертвами некроманта, а ты все равно молчишь?!

— А что мне сказать? — спросила она, поднимая голову. На него уставилась безжизненная маска. — Обвинения бессмысленны, когда изменить уже ничего нельзя. Или ты считаешь, что чувство вины наступает до того, как ты совершишь глупость?

Ему нечего было на это ответить. Девушка снова оказалась права, но он не хотел признавать ее доводы. Вина переросла в обиду, а затем — в злость. Все три эмоции смешались в шипящий ком в груди.

— И долго ты будешь делать вид, что ни черта не чувствуешь? Когда ты прекратишь изображать святую и читать мне мораль? — Внутри него что-то кричало, моля остановиться, но Дуглас не мог сдержаться. Слова ненавистным потоком лились наружу, грозя залить все.

Когда он высказался, наступила тишина.

— Высказался? — с еле сдерживаемой злостью проговорила ассасин, пока натирала виски эльфийки бодрящим зельем, время от времени вливая его в посиневшие губы. Та медленно дышала, но тут светлые ресницы задрожали и запавшие зеленые глаза испуганно раскрылись.

— Ох!

— Ничего не делай, твои запасы силы полностью истощены, и не поддавайся негативному давлению. Даг уже ему подвергся, поэтому выслушивать твои жалобы я не хочу, — проговорила Рин и убрала пустую склянку в сумку. На окаменевшего вора она не обращала никакого внимания. — Надо переждать здесь, а затем найти сердце лича.

— Сердце... Так вот где ты пропадала! Но почему ты не уничтожила его?

— Я не дошла до него, но сейчас это исправлю. Я не знаю, сколько осталось времени до того, как он поймет, куда мы направляемся.

Едва поняв смысл ее слов, вор похолодел. Почему он сразу не понял, что высшая нежить не может умереть до тех пор, пока не будет разрушен филактерия — сердце лича. Его начало сильно трясти, ему становилось то холодно, то жарко.

— Время истекло, — проговорила Рин, убирая с лица маску. Красные глаза смотрели на стену, откуда выходили бесплотные белые тела. Их лица были словно застывшая маска крика и страдания. Следом шли бесформенные создания, которые жутко смеялись и извивались, меняя облик, как туман.

«Призраки!»