Я сидел в камере, ожидая обеда: сегодня что-то задерживают.
Совершить преступление и думать, что тебе ничего не будет - высшая глупость. В исправительной колонии я всего две недели, но уже чувствую себя не в своей тарелке. Я не привык жить с такими людьми, они делают меня хуже, чем я есть. Хотя, куда уж хуже.

- А знаешь, как я сюда попал? - услышав из-за спины реплику, явно обращенную ко мне, я обернулся и увидел перед собой Глеба. Он был самым тихим из всех моих сокамерников, но внешний вид его внушал обратное: мускулистое тело со множеством татуировок, что скрывали его шрамы, наголо остриженная голова и скалистая улыбка. Может, он не хотел так улыбаться, но перекошенное лицо лишало его выбора.

- Нет.

- Это было ровно пять лет назад, - начал он даже не спросив у меня, хочу ли я его слушать. Однако выбора особого не представлялось, - я в тот день увидел море крови и... слез. Сейчас мне тридцать, а тогда был двадцатипятилетним мальцом, ничего не понимал. Глупый был, - тут он остановился и я уж было подумал, что продолжения не будет, но он вновь заговорил, - я убил его. Понимаешь, я смог убить? Человек может убить человека. Не это ли самое ужасное, что может случиться с миром, не это ли делает из нас бесчувственных животных?! - говорил он с воодушевлением в голосе и сожалением. - Я всегда так думал, но никогда этого не ожидал от себя. Однако, стоило лишь мне узнать, что... Что моя девочка спит с другим, я смог потерять всякое чувство контроля, я озверел. Представляешь, подходит к тебе однокурсник и нагло так в лицо плюёт: "Твоя тёлочка спит с другим!" - и ржет тебе в лицо, это ты понимаешь?! - на лице его проступили капельки пота и вновь появилась эта улыбка с оскалом, сопровождаемая бешеным взглядом. Где-то в глубинах души у меня породился страх к этому человеку

- Для меня оказалось завалить очередного придурка как затушить окурок косяка, - продолжл Глеб свой монолог чуть философской фразой из довольно популярной песни, - я. Смог. Убить!.. Я сразу же тогда пришел к этому ублюдку домой, разнёс все, что можно было, но этого мне было мало. Я хотел мести, я хотел крови, понимаешь? И я это получил. Он даже не оправдывался, а когда начал было меня выгонять, я схватил вазу (она стояла на комоде), поднял ее высоко над своей головой и, когда он опять что-то крикнул, я со всей дури опустил свою руку на его голову. Красная жидкость брызнула не только на меня, но и на стены, окрасив их в глубокий кровяной цвет, - Глеб глубоко дышал, каждый вдох и выдох сопровождался неясным, но ужасающим звуком из его гортани. Он задыхался.

- А потом что? - и дёрнуло же меня задать этот глупый вопрос.

- А потом... Потом зашла она. Увидев кровавую лужу и моё наверняка ужаснейшее лицо, она расплакалась. На что ещё способны женщины при виде крови, кроме как на слезы. В конце концов, она убежала. Долго ещё в моем сознании эхом отдавался стук её каблуков, я до сих пор во сне вижу ее испуганный взгляд и страх.

Она меня боится и это худшее наказание, поверь.