Небо постепенно окрашивалось в красные и желтые тона, завершая сегодняшний день. Лавки одна за другой закрывались, а торговцы убирали непроданный товар до следующего утра. Люди расходились по своим глиняно-красным или серым каменным домам с круглыми окнами или шли в разноцветный квартал наслаждений, вход в который был освещен красными фонарями.

Мориан быстро шел вперед, сжимая купленный меч. В восемь ворота Академии закрываются, и если он не успеет попасть в общежитие, придется искать ночлег в соседнем парке. А этого ему очень не хотелось, потому как тогда он опоздает на дуэль.

«Почему героям романов везет в таком больше, чем в реальной жизни?» — подумал Мориан, выходя на отделанную квадратными плитами дорогу. 

Впереди вырисовывались массивные черные ворота, возле которых стоял старый сторож в поношенном плаще, за долгие годы вылинявшем в желтовато-серый цвет. Тот уже собирался закрывать вход, но Мориан ускорился и в последнюю минуту проскочил внутрь.

— Ещё бы погулял, остался бы на улице, — проворчал сторож, доставая связку ключей. Ворота с тихим скрипом закрылись; щёлкнул тяжелый замóк. — Ходют тут всякие. Опоздаешь в следующий раз, так и будешь до утра стоять под дверьми.

— Понял, — кивнул он. — Постараюсь больше не опаздывать.

Сторож что-то пробормотал, но Мориан не слушал ворчание старика, ведь знал, что тот добрый и понимающий, по крайней мере к нему. 

«Ну, самое тяжелое позади, — подумал он, подходя к дверям общежития из массивного светлого камня. Девушки здесь не учились, поэтому разделений на женскую и мужскую части не было. — Надеюсь, Норд пошел на осмотр помещений».

Металлический голем был ужасом всех учеников, любящих гулять допоздна. Его нельзя было умаслить или подкупить, а всякое опоздание грозило походом в кабинет ректора. А появился он, в виде исключения, как замена прошлому надзирателю, который за бутылку готов был забыть про прогулы или спиртное в общежитии.

Мориан скользнул внутрь и, проверив холл, облегченно выдохнул. Норд, как он и предполагал, пошел смотреть, все ли ученики на месте. Его комната находилась под самой крышей, поэтому шансы попасть в нее до прихода металлического голема были высокими.

Ухватив поудобнее меч, он бесшумно направился вверх по лестнице, быстро перешагивая через одну-две ступени. Он почти добрался до последнего этажа, как из коридора напротив него послышался металлический скрежет. Неказистая фигура медленно шла к лестнице, а на плечах и груди светились голубым светом рунические знаки. Холодные белые глаза смотрели на застывшего в тени парня.

«Проклятье!» — Мориан стремительно вбежал на последний этаж и помчался в свою комнату. 

Захлопнув дверь, он бросил меч на кровать и сел на стул, схватив из шкафа первую попавшуюся книгу. Тяжелые лязгающие шаги медленно приближались. Темная дверь отворилась, и на пороге появился Норд. Круглые глаза просканировали комнату и голем бесстрастным голосом прочеканил:

— Комната номер шестьсот двадцать семь, Мориан Гальсар. На месте. 

Дверь закрылась и голем направился к соседу Мориана. Он какое-то время посидел с книгой, а потом, когда лязг стих, откинулся на простенький деревянный стул. Юноша стянул с себя белые перчатки и швырнул их на комод, стоявший напротив кровати. Затем расстегнул оловянные пуговицы на академическом синем мундире и закинул его туда же, оставшись в одной белой рубашке и штанах.

«Теперь можно и принять душ». — После обхода Норда никто не запрещал ходить по общежитию, но только до официального комендантского часа — десяти часов вечера.

Мориан спрятал среди книг кошелек с оставшимися деньгами, а затем взял корзинку с туалетными принадлежностями. 

Возле входа в душевую он никого не увидел. У каждого этажа есть своя ванная комната с необходимым оборудованием, а на его этаже жило всего три человека. Даже здесь царила странная иерархия: вся знать селилась на первых двух этажах, а затем, по мере богатства и статуса, размещались остальные. Самые бедные живут на самом верхнем этаже — под крышей. Хорошо ещё, что она не протекала, но зимой здесь было ужасно холодно.

Он стал под теплую струю и прикрыл глаза, чувствуя, как усталость уходит вместе с водой. Долго стоять здесь парень не собирался, ведь нужно еще привыкнуть к мечу и изменить свои техники под него. Мориан перекрыл воду и наскоро обтерся полотенцем. Надев чистую одежду, он пошел в свою комнату.

Не дойдя пары шагов до двери, он замер, прислушиваясь к странным звукам внутри. Кто-то пробрался в его комнату, пока он был в душе. Возможно, что это был один из людей Уолгрена, который понял всю угрозу дуэли с ним, а именно — потери достоинства и, в худшем случае, статуса. В мире пока существовало два выхода избежать схватки — не дать ему прийти вовремя или убить.

Темное лезвие блеснуло среди принадлежностей, когда Мориан достал свой кинжал. Переложив вещи в левую руку, он встал у ручки и, тихо распахнув дверь, отскочил в сторону. Никто не бросился на него, и шорох не прекратился. Парень настороженно заглянул в комнату.

Возле его комода стояла девушка в темно-синем коротком платье, которая держала в руках его форму и хмурила брови. Ничего не понимая, он шагнул вперед, и пол под ним скрипнул. Незнакомка обернулась, и Мориан увидел синие глаза, с удивлением смотревшие на него.

— Ты ведь тот парень? — спросила она. Он пожал плечами и поставил корзинку на стул возле двери.

— Смотря что ты имеешь в виду под «тот парень», — он посмотрел на кровать и заметил, что меч исчез. — Где мой меч?

— Перед тобой, где же еще, — фыркнула девушка и снисходительно посмотрела на него. — Давай, не сдерживайся, я же вижу, что ты так и горишь от благоговения и почтения.

«Что это за чудачка? — подумал он. — Оружие не может стать человеком, такое бывает только в сказках для наивной ребятни».

— Мне сейчас не до игр. Верни мой меч и иди туда, откуда пришла.

— Да я и есть твой меч, дурак необразованный!

— Докажи, а я пока поем, — сказал Мориан, доставая из пакета припасенную булку хлеба и бутыль молока. Вечером он не любил много есть, так что и это для него неплохой ужин.

Девушка нахмурилась и присела на край кровати, подперев рукой подбородок. Он, по привычке, начал внимательно её рассматривать. Темно-синее платье с серебристым и голубым узором на рукавах и подоле, которое еле-еле доходило ей до колен. Светлые волосы со стальным блеском лентой струились до талии. Синие выразительные глаза украшали тонкое округлое лицо с курносым носом и пухлыми губами. Гладкий лоб прикрывали упавшие пряди волос.

Когда Мориан уже почти закончил есть, девушка вскочила, подбежала к окну и раздвинула шторы. Бледный лунный свет упал на середину комнаты. Пламя в лампе дернулось от порыва ветра.

— Смотри. — Она протянула руку к свету и кожа засияла стальным блеском. — Это не доказательство?

— Боюсь, для меня нет. Закрой окно, и так сквозит. Может, ты хоть свое имя скажешь, раз не говоришь, где мой меч?

— Фу ты, тюрбан неверующий, — скривила она пухлые губы. — Меня зовут Амальфора.

— Мориан Гальсар, — проговорил парень и посмотрел на настольные часы. Была уже половина десятого, поэтому об избавлении от этой чудачки можно и не мечтать. — Сегодня поспишь здесь, а завтра я отведу тебя к воротам Академии. Но перед этим отдашь меч.

— Надоел ты уже с ним, — Амальфора встала и, откинув одеяло, забралась в его постель. Мориан не успел что-либо сказать, как она уже тихо посапывала, уткнувшись в подушку.

«Похоже, дуэль будет интересная», — подумал он, доставая тонкий плед из нижнего ящика комода. Его отец любил говорить, что если перед важным событием происходит что-то из ряда вон, то и дальше все пойдет по этой колее. А его слова часто имели правдивый смысл.

Он вздохнул и задул светильник. Комната погрузилась во мрак, и только слабый лунный свет пытался пробиться сквозь темные шторы. Мориан улегся на шерстистый ковер и уснул, полный решимости победить. Пусть и без меча.