Из-за угла скользит крупная тень. Она вроде что-то делает: то танцует, то прыгает — не ясно.

— Эй! Лаффи-таффи! — в какой-то момент из-за угла раздались довольно громкие и мелодичные звуки. — Ла-аффи.

— Он точно ненормальный, — Тэхён уже в какой раз потирает лоб и утыкается в ладонь.

Он сидит в смешных очках: они красные, линзы большие, бока странной формы, вроде плавники рыбы, но украшены стразами. Дело в том, что у Чонгука загорелся зад нарядить его без особой надобности по своему желанию. Тэхён до сих пор не понимает его.

— Тарата, таратата, скучный мальчик, бе-е, — наконец из-за угла выходит тот самый «дизайнер», он прыгает с разбегу на диван рядом с Тэхёном. — Ты самый ску-учный, — тянет он.

— Не тяни слова, мальчик. Ты также тянул наши отношения, засранец, — Ким чуть зло фыркает, но расслабляется, когда голова Чона уместилась на его коленях.

— Наконец-то ты здесь. Много лет ты чилил в своем ЛА, — Чонгук не улыбается привычно. Кажется, он немного приуныл.

Раздался громкий звук.

— Оя, оя, это молния! Снова дождь! — Чонгук подскочил с его коленей и побежал к окну. — А-ах, как красиво! А-а-ах!

Порой Тэхёну казалось, что Чонгук глуповат. Но это не так.  Просто Чон отличается, он немного другой.

— А в Лос-Анджелесе часто бывают дожди? — детское личико не отворачивается от окна. Он всё смотрит и смотрит, ведь там так красиво.

— К сожалению, редко, потому что климат cpeдизeмнoмopcкий, — такие умные вещи шарит, говорит, но сидит в нелепых очках.

— Я ниче не понял, но это офигеть как круто звучало! Ты очень крут! А-ах.

Эти вечные «Ахи» Чонгук любит. Они кажутся ему крутыми.

— Представляешь, Миса прыгнула. Я так думаю. Вот так, — он открыл окно, Тэхён насторожился. — Она стояла где-то высоко, на высоких каблуках и в короткой юбке, — он оглядел себя: домашние серые спортивки и белая футболка — ничего необычного.

Тэхён поспешил закрыть окно и посадить Чонгука рядом. Он всё же снял очки.

— Такая красивая, но несчастная — её любимый погиб. И мне её жаль. Я бы хотел, чтобы она была моей сестрой, — он вздохнул. — И, эм, я не хотел прыгать.

— Ещё бы ты хотел. Не шути так.

Чонгук нежно улыбнулся ему и потянул руку к его лицу.

— Очки снял, хрен такой. Надень.

Тэхён надулся, но решил не доводить Чона до грусти. Он их надел и сидел недовольный весь оставшийся день.

— Ещё не нашлось слово, которое заставляет чувствовать тебя круто? — Тэхён гладит мирно лежащие волосы на своих коленях.

— Нет. Пока что звук «А-ах» самый лучший и куртой!

Чонгук не глупый, не с враждебными болезнями, просто он немного другой. Крутость — это звук «ах», а его любимая сладость — это железные червячки и медведи. У него есть список, состоящий из семидесяти шести пунктов — это всё, что он любит.

Номер один: Ким Тэхён.
Номер два: дождь.