Слезы застилали глаза, но волчица все бежала и бежала, чудом не врезаясь в деревья. Хотелось сжаться в колачик и одновременно взорваться, лечь плакать и избить кого-нибудь.

Она затормозила, больше не выдерживая. Вой разнесся над деревьями, улетая куда-то вдаль, забирая с собой ту боль, что накопилась от пережившего.

Обессиленная, она легла под дерево, учащенно дыша. Прикрыв глаза, я улавливала любые звуки, которые были в лесу: тихо, только птички щебечут что-то, перепрыгивая с ветки на ветку, где-то копошился кролик. Но, прислушиваясь к себе, я не чувствовала связи с братьями, со своей семьей. Ничего не чувствовала, только зияющую дыру в душе, от которой разило холодом.

Тихонько поскуливая, прикрыв лапой морду, волчица уснула, не чувствуя холода ветра, который поднялся, когда Хранители погибли.

Мне казалось, что выхода больше нет, как и сил. Я убегала прочь от рыжей стервы, которая была все ближе и ближе. Сглатывая комок в горле, я сдирала ноги в кровь о камни, пока бежала. Истерика и паника окутывали все быстрее, хотелось сдаться.

Меня словно холодной водой окатили, когда я увидела гору трупов. Тошнота подступила к горлу от запаха разложившихся тел: сгнившие, почерневшие, съеденные и обглоданные крысами и червями, они медленно, но верно, разлагались под солнцем. Где-то красовался некогда белый мех, где-то виднелась рука с тату дракона, каштановые волосы клочьями валялись на земле.

От осознания того, чьи это тела, меня замутило ещё сильнее.

- Смотри и любуйся. Ведь их смерть - твоя вина! - противный смех разнесся по окрестностям. - Теперь ты одна и никто больше тебе не поможет.

Стоило моргнуть, как вместо тел передо мной оказалась рыжая Зарина, которая мило улыбалась, бесстыдно глядя в глаза.

- Ты тоже скоро умрешь.

Красивые черты лица сменились ужасной гримасой...

Волчица резко встала, но не выдержав тяжести, рухнула на землю, не понимая, что происходит. Она повернула морду, тихо зарычав.

Медведь открыл глаза, убирая лапу со спины волчицы. Он словно защищал нас во сне от холода и других животных. На рычание не обратил внимания, лишь лизнул в морду. Не волчица, а я, которая прибывала в ступоре, отошла на пару шагов назад.

Он подошел вплотную, тем самым заставляя взглянуть ему в глаза, которые были такими теплыми, как какао или молочный шоколад... они затягивали в воронку, словно приглашая заглянуть в душу и в сердце.

Меня... нет, нас обеих тянуло к нему, к этому большому медведю, который способен раздавить череп одним взмахом лапы. Мы обе потянулись навстречу к нему, чувствуя его тепло, исходящее от тела, запах сосны и хвои, который был привычен, но сейчас будоражил кровь, заставляя ее закипать. Он казался мне таким родным, словно мы знакомы всю жизнь.

Медведь сидел, а волчица ходила вокруг него кругами, втягивая его запах в себя и  обтираясь мордой об его шерсть. В какой-то момент медведь просто схватил нас, повалив на землю. Уткнувшись мордой в загривок, он дышал, а хвост моей волчицы все никак не мог угомониться, и я не могла его остановить.

Не знаю сколько прошло времени, но я больше не чувствовала себя одинокой, мне не было больно, словно присутствие этого зверя было как бальзамом для души.

В один миг все переменилось: он настороженно прислушивался к чему-то, смотря в одну точку. Встал, уходя куда-то в гущу леса.

Я было кинулась за ним (не хотела, чтобы он уходил), но он рыкнул - не зло - заставив меня остановиться. Моя волчица начала скулить, и я вместе с ней.

Подойдя к нему, облизнула его морду. Он прикрыл глаза, будто понимал все, словно был больше, чем обычный медведь, но потом отвернулся и медленно побрел в сторону скал, за лесом.

Мы сидели и глядели ему вслед, пока тот не исчез среди деревьев. Сидели, пока не стемнело, пока пустота в груди снова не начала разрастаться. Я побрела в сторону дома, не зная, что делать. Что вообще делать дальше? У меня не было сил.

Мелькнула луна, навевая еще больше грусти. Вой огласил округу... где-то вдали послышался знакомый вой, ответный, пропитанный такой же болью.

Не чувствуя больше ничего кроме дикой усталости, я легла под дерево, закрывая глаза.