Дуглас невнятно промычал, пытаясь стянуть руку с лица. Хватка ослабла, и он резко развернулся, держась рукой за кинжал.

Черные одежды сливались с тенями в комнате, поэтому все, что указывало на чье-то присутствие — белая маска с синим мерцающим узором.

— Святые демоны, — выдохнул вор, и цепкие когти страха с досадой втянулись в глубины сознания. — Рин, черт тебя возьми!

— Ты не ответил на мой вопрос, — произнесла она и, приподнявшись на носках, приблизила к нему лицо. — Что ты здесь забыл?

— Это долгая история, начатая с поиска ночлега, но у меня к тебе тоже есть вопрос — а что здесь делаешь ты?

— Когда мы разделились и нас разнесло по всему городу, я стала искать тебя, — ответила Рин, подходя к кровати и сдвинула лежащую без сознания девушку. Сев на край, она посмотрела на него. — Было тяжело найти тебя, человека без отличительного магического узора,  в таком большом городе, поэтому я начала с эльфийки. Это было несложно, так что я оставила ее там и пошла за тобой. И почему ты такой грязный? — ассасин подняла руку и его окутал знакомый ветер Чистки.

Судить о чем-либо по ее спокойному тону было сложно, и он гадал — рада она или нет тому, что нашла первой Лимананиэль. Главная зацепка была в том, где ее нашли и оставили.

— И где же ты её оставила? — спросил Дуглас, следя за ее движениями. У других людей мысли и эмоции можно увидеть на лице, но с ассасином это было провальной затеей, что его раздражало.

Она пожала плечами и сказала:

— Узнаешь. А пока нужно убираться отсюда. Или ты хочешь спать в объятиях этой девчонки? — впервые за весь разговор в ее голосе блеснули какие-то эмоции. Вор посмотрел на юную девушку и вспомнил, как она к нему прижималась, ее детское лицо и глаза, полные похоти и жадности. Передернувшись, он ответил:

— Нет. Пошли отсюда.

Рин кивнула и подошла к окну. Легко запрыгнув на раму, она беззвучно исчезла внизу. Немного подчистив бар, Дуглас пошел было за ней, но остановился, едва посмотрев на землю.

Маленькая фигура в черном смотрела на него, окруженная бликами света и петард за каменными стенами сада. Голова у него закружилась от такой высоты, и он невольно подался назад.

«Вот же черт. Да тут падать не меньше двадцати метров!» — вор сглотнул и подумал, что Рин опять решила над ним подшутить. Да если он отсюда свалится, никакая лопата его оттуда не соскребет!

— Чего опять застыл? — фигура ассасина вновь показалась в окне. Дуглас издал нервный смешок и указал вниз, на землю, а потом на себя.

— Угадай, что будет, если я свалюсь отсюда? М-м?

Не успел он договорить свою тираду, как она вздохнула и, протянув руку, ухватила его за шиворот.

— Э-эй, ты что творишь... А-а-а!

Струя воздуха ударила его по лицу, и крик комком застрял в горле. Падение заняло все пару секунд, но Дугласу показалось, что он уже успел изрядно поседеть. Мягкий хлопок — и ассасин поставила его, несильно перед этим ударив о землю. Ватные ноги подкосились и из груди вырвался стон ужаса.

— Пресвятая  Мать-земля...

— Даг, не начинай. Я бы тебя ни за что не уронила.

— А говорят, мужчины в чувствах не разбираются, — проговорил под нос он и медленно поднялся. Сердце билось так, как не смог бы отбивать самый искусный кузнец во время экстренного заказа.

— От тебя нытья больше, чем от старой девы, которую никто никак не хочет брать в жены, — ответила Рин и повернулась к двухметровой стене. — Сам перелезешь или помочь? — спросила она, задумчиво поглядывая то на него, то на стену. Словно примериваясь, как кидать снаряд — резко или мягко.

— Сам, — быстро замотал головой Дуглас и, поставив ногу на щербатый выступ, забрался на стену. Оттуда открывался вид на красочную улицу, залитую огнями и людьми. Высокий гул голосов напоминал пчел перед роением.

— Неподалеку есть гостиница, но придется раскошелиться. Готов раскрыть свой карман, мистер Эбен*?

Вспомнив сегодняшние происшествия, вор решил, что лучше один раз потратиться, чем потом много раз терпеть сплошные неурядицы. Он кивнул и, прислонившись к непрерывающиеся цепи домов, побрел за ней. Ночью огни города были ещё ярче, совершенно изменяя его. Райское наслаждение и беззаботность — вот что теперь изображала каждая вывеска и выражали лица людей. Сладкая, но обманчивая иллюзия, которая растает с первыми лучами солнца. Что и говорить, страна Солнца, полная иллюзий и бессмысленных надежд.

Была уже глубокая ночь, когда они добрались до гостиницы, но хозяин встретил их с бодрым видом, без пушинки сна в глазу. Подсчитав деньги, он выдал им ключи от смежных комнат и тут же отправился к бару, где веселились другие постояльцы.

— Крова-ать, — расстянул вор, со счастливым лицом растекаясь медузой на небольшой постели. Плевать он хотел на то, что она низкая и матрас тонкий, главное — это настоящая кровать, на которой если и бывали любовные игры, то нечасто и не за деньги. Впоминать о минутах в борделе не хотелось от слова совсем. Сейчас все его существо желало отправиться в подлунный мир сна.

— Можно подумать, ты раньше кровати не видел, — с фырком сказала Рин, ставя возле него тарелку с едой. Плоский живот вора заурчал в предвкушении долгожданного пира, и Дуглас в три укуса умял нежно-розовый кусок лосося, обмотанный рисом с пряностями и зелено-черной водорослью. Не успев запить все это зеленым горьковатым чаем, как на него жадно накинулась усталость и жутко потянуло к подушке, и едва он лег, сладостная пелена сна окутала его нешуршащей оберткой отдыха.

Ассасин в молчании доела свою порцию и поставила тарелки друг на друга. Взяв одеяло у края кровати, она укутала его, стараясь не разбудить. Дуглас что-то пробормотал, дернув рукой, и уткнулся лицом в подушку. Рин улыбнулась и тихо ушла в свою комнату.
______________
*Эбен (переделка от Эбенезер Скрудж) — персонаж Ч. Диккенса, слывший большим скрягой и ворчливым стариком, и, несмотря на свое богатство, отказывавшийся тратить деньги.