Одно единственное слово, которое наиболее точно выражало Каино состояние, красовалось перед ней уже седьмые сутки. Большие буквы, выведенные красной краской прямо напротив двери с крохотным зарешеченным окошком, были единственным ярким пятном в ее камере.

Человек, сделавший эту надпись, совершенно точно не желал смиряться со своим положением заключенного, так что огромная первая буква "Ф" была выведена у одного края стены, а третья и последняя, "К", - у другого. Наверняка, это слово было таким же плевком в сторону Евы, каким для Каи был поступок Джека. Ей покоя не давала мысль, что его голос мог ее спасти: проголосуй он вдруг за нее, вышло бы равное количество за и против, и там, возможно, Ева бы и смягчилась.

Кае до смерти осточертело сидеть в этой камере, казалось, она провела в ней не неделю а год, как минимум. Ева запретила островитянам навешать девушку, так что та досаждала главе острова тем, что во все горло орала песни мгновенного сочинения, беря такие ноты, исполнение которых напоминало собой завывания псов, звучащих в унисон с визгами жирного поросенка, которого тащат на убой.

Кая скрестила ноги по-турецки и плюнула в стену. Еще немного, и она завоет, как волк от тоски, но только не на луну, потому что ее ни за что нельзя было бы увидеть в крохотной недоразумении, называемом окошком, а на каменный потолок, где Кая знала уже каждую трещинку. В замке повернулся ключ, и дверь камеры с загробным скрипом открылась, на пороге предстала Ева.

- Ну все, Кая, отбыла ты свое очередное заключение. Можешь идти. И я искренне надеюсь, что хоть какой-нибудь урок ты извлекла для себя.

Кая поднялась с пола и подлетела к Еве, оставив до нее расстояние в один шаг. Ровно семь суток она желала саркастически рассмеяться той в лицо, чтобы дать понять, что никакие меры не сломят ее упрямства.

- Я поняла, что не хотела бы оказаться здесь снова, - Кая выдержала паузу, - без банки с краской, чтобы продолжить расписывать стены! У меня много слов накопилось за это время.

- Несомненно. Поэтому мы и не стали стирать эту надпись. Хотели, чтобы у всех бунтарей, сидящих в этой камере, было, что почитать, - невозмутимо ответила Ева, - это все?

- Ну нет! Еще, вы - первая женщина, которая не в состоянии испытывать какие-либо чувства! - Каю прорвало, щеки у нее пылали, а глаза злобно блестели, когда она смотрела на Еву в упор. - Лепите мне пощечину, но вы даже материнской привязанности к сыну не питаете! Иначе, вы бы знали, что меня здесь чуть ли не наизнанку выворачивало в первые дни, когда я думала о смерти мамы, и не оставляли бы меня одну при такой потере! Но для вас нет ничего, кроме дурацкого долга!

- Вверх по лестнице - ванная комната. Приведи себя в порядок и переоденься, дальше, ты свободна. Я определяю тебя на работы в кухне с Умой, приступишь завтра. Иди, - Ева развернулась и первой вышла из камеры. Кая, так и не поняв, удалось ли ей хоть сколько-нибудь задеть главу острова, молча направилась к душевой.

Она и забыла, каково это, быть чисто вымытой, переодетой и причесанной. Медленно ступать по песку и щурить глаза от жаркого солнца, вдыхать до боли в легких свежий чистый океанский воздух и убирать с лица пряди волос, взбиваемые ветром. Ноги сами вынесли Каю на путь к центру управления, почему-то она была уверена, что найдет ребят именно там. За спиной раздался звук приближающихся шагов, сопровождаемый тихим мелодичным напевом:

- Let it be, let it be
Whisper words of wisdom,
Let it be!*

Кая не знала ни песни, ни языка, на котором она исполнялась, а это означало, что он был мертвым. Зато девушка знала голос. В тот момент, когда она обернулась, лианы раздвинулись, и перед Каей остановился Джианджун. Ни минуты не медля, девушка кинулась тому в объятия:

- Джун! Я так рада тебя видеть! Спасибо, что голосовал за меня!

Парень, опешивший в первый момент, засмеялся и, оторвав Каю от земли, закружил ее в воздухе, крепко обнимая за талию. Каждый новый оборот вселял в девушку уверенность, что все наладится, и ее жизнь на острове будет вполне себе сносной.

- Где все? - поинтересовалась Кая, вновь очутившись на земле.

- Работают, а Лина с Леоном сидят в центре, я как раз туда и иду, - Джианджун протянул девушке руку, предлагая составить ему компанию.

Видно, Леон провел бессонную ночь, таращась в экраны компьютеров, потому что, когда Кая распахнула дверь центра управления, он крепко спал, раскинувшись на хорошо знакомом диване. Но стоило Лине развернуться в кресле и увидеть подругу, как она завизжала так, что бедный парень не проснулся бы только в том случае, если бы был мертвецом.

- Кая!!! Ты не представляешь, как крепко мы за тебя отомстили! Весь остров на ушах стоял! - кричала Лина прямо в ухо, душа девушку в радостных объятиях.

- Ух ты, даже меня ты не так обнимаешь, - Леон с сонной улыбкой на губах подошел к девушкам, чтобы также поприветствовать Каю.

- Лео, не переживай, пропади на неделю, я тебе и не такую встречу устрою, - Лина наморщила от смеха носик и потрепала парня по волосам, - Кая, будь другом, подожди нас снаружи, - с улыбкой обратилась она к девушке, - мы только передадим Джуну указания по поводу спутников и выйдем к тебе. Надо срочно накормить тебя нормальной едой! - Лина легко ущипнула ее за бок и направилась к компьютерам.

Кая рассмеялась и вышла назад на крыльцо. Ей странно было осознавать, что сейчас она чувствовала себя, как дома, среди людей, которым не безразлична ее судьба. И да, вернуться в Париж, где по какому-нибудь из бульваров сейчас гулял убийца ее матери, она хотела бы лишь за тем, чтобы увидеть, как умрет он сам.

Жаль, но оптимистический настрой Каи быстро угас, когда недалеко от крыльца послышались переговаривающиеся друг с другом голоса.

- Я обещаю, что буду осторожна. Я не наврежу. Только не лезь, ладно?
- раздраженно ворчал один.

- Ладно! Но церемониться я ни с кем не буду! - коротко рявкнул другой. И этот голос Кая знала хорошо.

Как бы в подтверждение ее мыслей, сначала впереди сверкнуло лезвие ножа, перерубившего пальмовый лист и веревку лианы, а за ним из-за деревьев выступил и Джек. Он рассерженно размахивал ножом, стараясь выместить через него свое недовольство. За ним шла незнакомая Кае девушка, коротковолосая с живым и подвижным лицом. Она была худой и почти одного роста с Джеком, значит, на голову выше Каи. Девушка подвязала под грудью футболку так, что обнажался ее загорелый живот с выступающими кубиками пресса. И это она только что о чем-то спорила с Джеком.

Кая часто заморгала и отвела в сторону глаза, ей хотелось нырнуть обратно за дверь, но было уже поздно: пара начала подниматься по ступенькам. В отличие от девушки Джек молча прошествовал мимо Каи.

- Я - Франка, новенькая, прибыла сюда дня четыре назад, - девушка широко улыбнулась и протянула Кае тонкие длинные пальцы для пожатия. - А ты, должно быть, та самая Кая? Рада с тобой познакомиться.

Джек громко фыркнул и снял с пояса ножны, вложил в них нож и положил их на перила крыльца, коротко аргументировав свое действие тем, что с оружием в центр не пускают. Как только они скрылись за дверью, изнутри послышались радостные приветственные крики и взрыв дружного смеха.

Кая оперлась руками о перила. В душе появилось какое-то странное, непонятное чувство, при котором человека, которого хоть ты и увидел впервые в жизни, но уже хочешь схватить покрепче за шею и повыдергивать и без того короткие волосы, а потом подкараулить ночью и хорошенько поколотить.

Именно такое чувство испытывала Кая, когда в детстве Дэниел уходил гулять с ребятами без нее. Только сейчас ставки были выше, чем тогда.

О чем бы они не спорили, Кая ревновала Джека. Несмотря на то, что он был тем, кто посоветовал отправить ее в изолятор, тем, кто напоил ее в центре, тем, кто спровоцировал ее на прыжок со скалы, тем, кто ее предал. Она ревновала его к незнакомой привлекательной Франке, которая в обрывке услышанного Каей спора, заставила Джека уступить.

Крепко выругавшись про себя, Кая удостоверилась в том, что у нее на животе пресса не было, и решила было уйти отсюда, не дожидаясь ребят, когда вдруг боковое зрение зафиксировало какое-то движение за деревьями. Будь это порывом ветра, Кая и внимания бы не обратила, вот только что-то знакомое сверкнуло между лиан. Что-то, чего на острове регресса быть не должно.

Недолго думая, Кая выхватила из ножен тяжелый нож, оставленный Джеком, и, стараясь двигаться максимально тихо, направилась к месту, где недавно шевелилось нечто живое. В какой-то момент Кая остановилась, звуки больше не повторялись. Но она точно знала, что это была не местная птица, вспорхнувшая с земли.

Будто в подтверждение ее убежденности, в нескольких метрах от нее вновь мелькнуло что-то. Сердце застучало быстрее, руки крепче вцепились в рукоять ножа. Кая замерла, замерло и существо, будто между ними натянули тонкую невидимую струну: кто шевельнется первым, тот ее и разорвет.

Когда чья-то рука медленно опустилась ей на плечо, Кая взвизгнула чуть ли не во весь голос. Резко обернувшись, она увидела перед собой Джека.

- Детка, верни-ка мне нож. Не доросла ты еще до таких игрушек.

- Идиот! - Кая оглянулась, с досадой осознавая, что парень вспугнул существо, которое она пасла уже четверть часа. - И я тебе не детка, сколько раз можно это повторять?! Используй на новенькой свои дешевые подкаты!

Вместо ответа на оскорбление Джек ловко завел ее руку за спину и разжал ей пальцы, сжимавшие нож.

- Послушай, если ты ищешь новый повод наябедничать на меня, это не тот случай. - Кая решительно шагнула в сторону от Джека, но тот удержал ее рядом с собой.

- Ты обещала, что не будешь делать глупостей без меня. А то, что ты стянула мой нож - очень похоже на начало очередной заварухи. И можно поподробнее про новенькую и цену моих подкатов? Это ревность или мне показалось?! - Джек нахально улыбнулся.

Кая не успела ответить. Из-за деревьев вылетел большой ржаво-рыжий пес. Он несся с такой скоростью, что ни тот, ни другая не успели двинуться с места, когда он напрыгнул на Каю и, ударив лапами в грудь, опрокинул на землю.

Кая заорала, но крик ее заглушило жуткое рычание, доносившееся из зловонной пасти зверя. Кая, обезумев от ужаса, пыталась сбросить с себя пса, но тот оказался более изворотлив, и у него были острые желтые клыки, метившие в ее горло. Она не успела увернуться, и горячее дыхание, брызжущее слюной, обдало ее лицо, а зуб полоснул по шее. Кая зажмурилась, невпопад защищая руками лицо, следующий укус мог бы разорвать ей горло, но вдруг пес дернулся, и его хватка ослабла.

Руки сотрясала мелкая дрожь, когда Кая спихнула с себя пса. Его лапы тряслись, он из последних сил старался удержаться на ногах, глаза мутнели, а из грязно-желтого кровоточащего бока торчала рукоять ножа Джека. Он оттащил Каю от раненого зверя и поднял на ноги, прислонив к себе, чтобы та не свалилась обратно. Пес протяжно завыл и, собирая остатки сил, поковылял к деревьям. Кая и Джек смотрели ему вслед. Оба понимали, что пес не умрет. В свете солнечных лучей его шкура отливала золотым блеском. Он был золотником.

- Бежим отсюда! - коротко приказал Джек.

- Но он ведь...

- Бежим!

Но поздно. С трех сторон уже выступали новые псы. Их шкуры сияли на солнце, а пасти вибрировали от голодного рычания.

- Наверх! Лезь на дерево! - выкрикнул Джек. Кая, все еще не избавившись от дрожи, принялась карабкаться по стволу. Сердце колотилось где-то в коленях, в голове шумело от страха и сильного притока адреналина. Парень следовал прямо за ней, время от времени направляя ее ногу на нужную ветку, пока они не достигли достаточной высоты.

Кая, вцепившись в гладкий ствол, глянула вниз: псы бесновались у подножия дерева, безуспешно наскабливая на дерево. Джек выругался и плюнул вниз.

- Заразы, опять они здесь.

Кая перевела взгляд на парня: казалось, что он только что прихлопнул комара, досаждавшего ей, а не вонзил нож по самую рукоять в псину, чуть не разорвавшую ее на куски. Рукав футболки у Джека был прорван и пропитан кровью, но парень не обращал на это внимание. Кая медленно коснулась пульсирующей болью кожи на шее, и пальцы ощутили теплую жидкость. Но ей повезло, след зубов был не глубок и не прошелся дальше кожного покрова.

- Почему эти псы - золотники? Как это вообще может быть? Почему они такие огромные?

- Очень просто. Я же говорил, этот остров в нашу эру был частью Австралии, а псы-динго как раз тут и обитали. Первые годы после катастрофы микрочипы тестировали на этих животных. Дальше то ли цунами, то ли землетрясение произошло, не помню. Но в результате, от основного куска, оставшегося от Австралии, откололся наш остров, ставший плавучим и, таким образом, исчезнувший для человечества. А стая золотников-динго так и осталась тут. Они крупнее обычных из-за стимуляторов роста, которыми их пичкали во время экспериментов. Обычно они живут в глубине леса и никого не трогают, пока какой-нибудь дурак не взбаламутит их. Они посидят под деревом еще пару минут и разойдутся. Прежде они, правда, не подходили к берегу так близко. Наверно, наши охотники отнимают у них еду, охотясь на их территории.

- А я думала, у вас тут безопасно, - пробормотала Кая, - и, спасибо...

- За что? - Джек спокойно поднял на нее глаза, едва заметно улыбаясь.

- Ну... мои органы сейчас бы переваливались в желудке одного из этих динго, - Кая запнулась, срочно пытаясь найти замену тому, что собиралась сказать изначально. В голову ничего не пришло, поэтому она лишь понизила голос, - если бы не ты.

- Если бы не что? Прости, тут ветер, я не расслышал, - Джек уловил смущение Каи и, больше не сдерживая улыбки, сверлил ее взглядом.

Кая закатила глаза и отвернулась.

- Да ладно, я знаю, что я - твой герой, можешь не повторять, - самодовольно хмыкнул Джек. Кая уже открыла рот, намереваясь возразить, но парень лишил ее такой возможности.

- Они ушли, давай спускаться.
А это оказалось делом не из простых. Если наверх Кая взлетела, как почти адекватная пантера, подгоняемая адреналиновым всплеском, то вниз она сползала так, будто была кроликом, которому связали уши и перепутали передние и задние лапы. Она содрала кожу рук в нескольких местах, когда Джек уже легко спрыгнул на землю.

- Кая! Бросай это дело, я не могу больше смотреть на твои потуги. Прыгай, я тебя поймаю, тут невысоко! - крикнул он с земли.

- Ну да, я же не Франка... - тихонько проворчала Кая, крикнув уже в голос, - ладно, я прыгаю!

И оттолкнулась от ветки. Она и полета то не почувствовала, так близко находилась земля. Было другое. Джек крепко обхватил Каю, но его руки проехали вверх по талии, задрав майку и замерев на уровне груди.

Хоть это и была простая поддержка, руки Джека изнутри обожгли кожу Каи так, что она не смогла удержаться на ногах и, оступившись на сыром корне дерева, полетела на землю, увлекая за собой и Джека. Мягкий мох немного смягчил падение, и лицо Джека нависло прямо над Каиным.

- В тех ли мы отношениях, чтобы лежать в такой позе? - лукаво поинтересовался он.

- Только если ты насильник, а я - жертва, - у Каи почему-то сел голос. Она неотрывно смотрела Джеку в глаза, хотелось сделать то, чего никак нельзя было делать с тем, кто тебя предал...

Парень медленно провел подушечками пальцев вверх по Каиному животу и опустил задранную майку вниз, не отводя взгляда от ее лица. Кожа пылала и дрожала одновременно, дышать было тяжело, Кае приходилось прилагать усилия, чтобы Джек не заметил этого. Его рука поднялась к ее лицу и соскользнула к шее, пальцы почти с нежностью очертили контур ранки.

- Скоро заживет, - прошептал Джек. В его темно-карих глазах на солнце загорались маленькие светлые полоски, похожие на лучики солнца. Кая видела в них свое отражение. Она сошла с ума, если хотела, чтобы ее отражение запечатлелось и в его сердце тоже? Конечно да, ведь по его милости она оплакивала гибель мамы в тюремной камере! Вот только... это точно была его вина?

Стокгольмский синдром не был свойственен Каиной натуре, а в Джеке ее привлекало исключительно все: теплое легкое дыхание, сильное накачанное тело, низкий притягательный голос, улыбка, губы, глаза и...

- Тебе надо к врачу обработать рану, - прошептал Джек.

- Как и тебе.

- Когда пойдем?..

Пауза и последнее усилие:

- Сейчас.

Джек послушно отстранился и поднялся на ноги, протягивая Кае руку.

- Сначала... Мне надо к Лине, - пробормотала девушка, вставая на ноги без его помощи.

- Понимаю, - улыбнулся Джек.

Кая развернулась, собираясь уйти, когда он окликнул ее:

- Кстати, забыл сказать, верхние ноты тебе пока не очень даются.