Темно-красная помада, уходящая далеко за контур пухлых, искаженных в хитрой улыбке губ, не бросалась в глаза, а дополняла изысканный шарм девушки. Глаза глубокого малахитового цвета были подчеркнуты золотистыми тенями, а поверх них — чёрными стрелками. Костюм цвета виридиан обтягивал стройную фигуру,  а светлые волосы струились кудрями, доходя до локтей. Всё в Лесси Пэрстсен было роскошным, безупречным, изумительным. Она всегда выглядела на все сто, но ничего не могла поделать со своим дрянным характером. Так уж вышло.

Мэри поймала себя на мысли, что совершенно не скучала по «подруге». По бару. По дерьму, которое происходит здесь после полуночи. По всему в этом городе.

Жаль, тошнотворного отвращения недостаточно, чтобы исчезнуть отсюда прямо сейчас и, желательно, навсегда.

— Картон говорил, что отправляется за игрушкой. Я и подумать не могла, что ей окажешься ты, Ри.

Тёплое приветствие от старой подруги, как неожиданно.

Лесси присела на стул, где недавно сидел Рэйв, продолжая сверкать лукавой улыбкой. Демонстративно она закинула ногу на ногу, откинувшись на спинку и, подняв правую руку, подозвала официанта.

— Приготовь всё как обычно и отнеси на моё место, — сказала она парню с рыжей бородкой.

Тот поджал губы, кивнул и сразу же помчался в сторону бара.

Мэри сопровождала взглядом каждое движение Лесси: как она поправляла локоны, как осматривала Мэри с головы до ног, как её малахитовые глаза сузились на долю секунды, и как поднялся её подбородок. Черт возьми, вот кто действительно изменился за последние два года. Лесси выглядела иначе. Даже ее мелодичный голос стал жёстче, уверенней. Она заметно похудела. Больше не было пухлых щёк, только острые, подчеркнутые скульптором скулы. Даже пальцы выглядели длинней.

Она уже не была обычной девочкой, вступившей в ряды плохих парней. Она стала женщиной с явным шармом и четкой позицией.

Но это не меняло отношение Лесси к окружающим, и уж точно никак не изменит отношение Мэри к ней. Она не сможет забыть предательства, которое давило в прошлом, занимает мысли в настоящем и омрачает будущее.

— Ри, как давно ты здесь? — спросила Лесси, сложив руки на груди.

Мэри сжала кулак под столом с такой силой, что ногти впились в мягкую кожу ладони. Вот, что невыносимо напоминало о прошлом.

— Мэри, — поправила она. Ответ должен был вылететь твердо, но нет, хрипота выдала скверное чувство в груди.

Лесси усмехнулась.

— Тебя всё ещё это заботит?

Заботит так, что хочется разбить бокал с виски об пол и закричать собственное имя на весь проклятый бар, чтобы каждый, каждый человек знал, что у неё есть имя. Мэри.

— Меня зовут Мэри, а не Ри. И я уж тем более не игрушка.

Как бы паршиво Мэри не чувствовала себя рядом с Лесси, она знала, что уступать ей нельзя. Серьезно и решительно Мэри метнула взор прямо в глаза блондинке и, стиснув зубы, смотрела так, словно на поле боя смотрит в глаза противнику. Она чувствовала, как сжимается сердце, но всеми силами пыталась не показывать этого. Теперь Мэри не будет показывать слабость.

Начиная с сегодняшнего дня, она больше не слабое звено в этой игре.

— Мэри, — выдавила Лесси и, сжав губы в тонкую линию, отрицательно покачала головой. — Нет, всё же это имя тебе не идёт.

— Вот как, — хмыкнула Мэри.

Лесси кивнула.

— Слишком слащавое для той, кто осмелился сбежать из игры. От Данкана.

— Слащавое ангельское имя, — Мэри улыбнулась. — Мне нравится.

Когда-то они были лучшими подругами. Всё изменилось, Лесси окончательно встала на сторону Данкана, как в принципе и все те, кого она считала своими друзьями. Предательство невозможно простить, но при этом все друг друга всегда обманывали.

Лесси сузила глаза и подалась вперёд. Локти опустились на стол, и она медленно задрала подбородок, подперев его указательным пальцем правой руки.

— Ты всегда так открыто ненавидела нас, что я теперь не могу понять, действительно ли ты была моей подругой, — тихо заговорила она, склонив голову набок. — Но тогда, получается, ты лишь делала вид, держала месяцами нас за идиотов, лишь бы мы не трогали тебя? Данкана ты тоже обманывала, Мэри?

— Ты права сейчас лишь в одном Лесси, — ответила Мэри. — Мы не подруги.

— И как давно мы не подруги? Мы ими вообще были?

Мэри отвела глаза. Желудок противно скрутило.

— Два года прошло, — прошептала она. — Мы уже в любом случае не подруги.

— Я хочу уточнить, Мэри. Когда это с нами произошло? До или после того, как ты свихнулась?

Ее лицо озарила короткая, но выразительная улыбка. Лия непонимающе нахмурилась. Лесси же поняла, что та многого не знает. Провокация была сделана специально. Лесси знала, что Мэри никогда не откроется полностью просто так, ведь она — отменный игрок над эмоциями.

Мэри задумалась. Она не подала удивления. Но дала ответ:

— Точно сказать не могу, было это до или после того, как ты меня кинула.

Взгляд Лесси внезапно стал злым.

— Я не кидала тебя.

— Правда? — спросила Мэри. — Именно это ты говоришь себе каждый раз, думая о том, что мы подруги?

Лесси подалась вперёд, резко, словно готовясь нанести удар.

— Я тебя не кидала. Мы не кидали тебя. Мы всего лишь хотели тебе помочь, а ты как вела себя, так и сейчас ведёшь как неблагодарная тварь, лицемерно принижая всех нас, и знаешь, что я ещё хочу тебе сказать, ангельская...

— Думаю, на этом следует закончить, — Лия, в своей дружелюбной наигранной манере, отвлекла всех. — Вы сказали достаточно друг другу. Зачем вспоминать прошлое? Обиды портят людей.

Она всегда так делала в ресторанчике своего отца с посетителями, которые были не в духе. Здесь такое тоже сработает.

Лесси метнула резкий взор на Лию.

— Парни поехали за одной игрушкой, а привезли сразу две? — спросила она. — Удивительно.

— Я полагала, что здесь только у Картона мало мозгов. Он так всех и называет. Игрушками. Оказывается, мозгов мало не только у Картона, — Лия на мгновение приподняла брови, поясняя это Мэри. — Что же всё здесь так печально?

Вовремя менять эмоциональный план действий — фишка Лии. С милой улыбочки, на хитрый прищур. С наигранной любезности на жесточайшую пощечину. Мэри многое узнала о Лии за два года общения, работы вместе, дружбы. И она точно знала, что, не смотря на её тихий образ жизни, внутри подруги кипит огонь, которому мало места, ему не терпится выйти за пределы маленького пространства. Лия была сильной личностью, таковой и останется. Мэри могла на все сто процентов знать, что Лия не сломается под натиском этих диких людей, учитывая всё то, что ей уже пришлось пройти.

Мэри нахмурилась, обдумывая мысль. В игре Данкана Лия определенно бы заняла почетное место.

— Ты хоть знаешь, где находишься, дорогуша? — спросила Лесси.

Лия пожала плечами и произнесла с той же интонацией, что и Лесси минуту назад:

— В баре? Удивительно.

— Ты явно рехнулась, раз думаешь, что я оставлю просто так твоё поведение, сучка.

Лия устремила холодный взгляд на блондинку:

— Следи за языком.

Лесси хмыкнула.

— А то что? Что ты можешь сделать?

— Дамы!

Крик раздался по помещению, заставляя всех присутствующих повернуться в сторону входа, где стоял Картон Брэнцуа. Он кинул бежевое пальто рядом стоящему парню. Незнакомец опешил, но промолчал и, протянув пальто Хосе, продолжил диалог с другом.

— Я вижу по вашим злобным лицам, что вы познакомились. Какие молодцы.

Картон подошел ближе к столику, держа в руках белую коробку. Милейшая улыбка не сходила с лица, пока он разглядывал трёх девушек за столиком. Кроме не привыкшей ко всему происходящему Лии, всем было плевать на громкие крики Картона в этом здании, его отношению к персоналу и, конечно же, никто кроме Лии не обратил внимания на длинный шрам от подбородка. Но даже этот шрам не придаёт Картону мужественности. Он все равно выглядит как мальчишка.

— До этого дело не дошло, — сказала Лия, пытаясь не смотреть на Картона.

— Вот, — Картон кинул на стол перед Лией белую коробку. — Как и обещал, новый телефон. Ходила с какой-то хренью. В общем-то, это не особо важно, главное — там новый номер. Звонить можно только отцу. Всё ясно?

Мэри обернулась на подругу, готовая выслушать целую кучу комментариев по поводу указов Картона, его манере общения с ней, его подачке в виде телефона, но увидела только улыбку. Причем такую радостную, что захотелось помочь подруге прийти в себя. Возможно, даже ударом по голове.

— Спасибо, — ответила Лия. Мэри заметила, что подруга, специально для Лесси, улыбалась слишком мило.

Лесси раздраженно цокнула языком и закатила глаза так, что, казалось, увидит мозг. Через мгновение она поднялась с места, глубоко вздохнув, и подошла к Картону вплотную, прижимаясь всем телом.

— Карт, дорогой, — пробормотала она, похлопав его по плечу. — Работа курьера тебе к лицу.

Он совсем ничего не ответил. Лишь сдержанно кивнул.

— Мы должны подняться, — раздался твердый приказ позади Мэри.

Этот глубокий низкий голос принадлежал Данкану.

Мэри резко повернулась, и тело сию минуту охватил холод. Он всё это время стоял позади, а она его даже не чувствовала? Напряжение вокруг резко возросло. Данкан, никого не ожидая, молча направился в сторону лестницы, на второй этаж.

— Да, дамочки, — выкрикнул Картон, хлопнув в ладоши. — Поднимайте свои задницы и двигаем наверх.

Мэри глубоко вдохнула, повертела стакан с виски перед собой и одним глотком выпила оставшуюся жидкость. Поморщилась от крепкости алкоголя и снова сделала глубокий вдох, глянув на поднимающуюся со стула Лию.

Боже, осознавать то, что ещё один ее друг в опасности было невыносимо тяжело. Но, черт возьми, уже так привычно.

— Я и не знала, что у них кроме цвета волос ещё много общего, — прошептала Лия, медленно шагая рядом с ней за Данканом, Картоном и Лесси.

Когда вся компания поднялась на второй этаж и начала рассаживаться по мягким красным креслам, Мэри показалось, что она никогда и не сбегала. Словно двух лет нормальной жизни не было. Это чувство ощущалась как гребаное дежавю.

— Красные жилеты, — протяжно выкрикнул Картон официантам на первом этаже. — Я долго ещё буду ждать свою выпивку?

Картон расположился  рядом с Лесси. Напротив них — Лия. Только Данкан и Мэри стояли на местах, поглядывая друг на друга.

— Нам нужно поговорить, — твёрдо произнес Данкан, взглядом указывая на дверь в свой кабинет.

Мэри всей душой хотела сказать «нет», но выбора у неё не было. Они живут в одном доме. Они находятся в одном баре. Разговора, какой-бы он ни был, не избежать.

— Хорошо, — прошептала она, но вряд ли он это услышал.

Мэри направилась за ним, в его кабинет. В место, где они проводили много времени вдвоём, где они открывались друг другу раз за разом. Дом Данкана был их воспоминанием, там происходили как весёлые, так и ужасные моменты, но вот кабинет... он был частью их жизни. Это место решало всё.

Они вошли внутрь. Мэри мельком осмотрелась, не желая поддаваться новой ностальгической порции. Всё оформлено в стиле лофт, который так был близок Данкану. Он рассказывал Мэри, что чувствует здесь себя как раньше, как дома, как в детстве. Кирпичные стены, стол из красного дерева, кожаное кресло. Множество свечей освещало кабинет. Канделябры висели на стенах, как и картины, которые писал Данкан. Как всегда чуть приоткрытое единственное окно в баре. И жуткий холод, придающий бодрости. Тут всегда было чертовски холодно, но уютно, несмотря на то, что происходит за дверью.

— Прежде, чем я скажу тебе о том, что разозлит тебя...

Данкан глубоко выдохнул и присел на диван. Он поставил локти на колени и сложил руки в замок. В воздухе витало напряжение.

— Мэри, я рад, что ты здесь, — произнес Данкан.

— Как жаль, что я не могу разделить с тобой эту радость.

Она прошлась вперёд, к дивану, но не присела, а лишь коснулась рукой темной коричневой кожи.

— Мэри...

Она его перебила:

— Я знаю, что нам надо поговорить и серьёзно обсудить вопрос моего переезда в этот город. Но и ещё я знаю тебя. Так о чем пойдёт речь?

Данкан слегка улыбнулся, опустив голову.

— О твоей поддержке.

Догадавшись, Мэри прожгла его взглядом.

— Причём здесь Лия?

— Раз она здесь, то думаю, она должна вступить в игру, — пожал плечами Ривьера.

Сердце Мэри замерло, так же, как и поступление кислорода в легкие. Вот что было планом действия возобновления игры. Это его первый ход, первый вызов эмоций, ненависти или жалости, может, даже агрессии — ему без разницы. Мэри провела с Данканом достаточно времени, чтобы разобраться в его умении манипулировать чувствами людей, в особенности — её.

Она не стала говорить о том, что догадалась. Напротив — она поникла. Или только сделала вид.

— Ты не можешь так поступить, Данкан.

— Я? — Данкан проницательно смотрел на Мэри, и на то, как она испуганно глядела в ответ. — Могу. Но думаю, Картону это сделать будет куда приятней.

Сложив руки на уровне груди, Мэри подняла взгляд, полный ненависти.

— Ты привёз её, чтобы она помогала мне. Поддерживала меня. Втягивать во все это её необязательно, и ты это знаешь.

Она не желала говорить с ним на тему того, что он ведёт себя как гребенный Рэйв, манипулируя безопасностью её подруги. Мэри лишь смогла ему тонко об этом намекнуть. Она дала понять, что догадывается, но не собирается быть старой версией себя в этой игре. Она больше не игрушка босса. Пусть её жизнь и игрушечная, теперь она тоже будет писать правила.

— Вы сами сели за столик новеньких. Люди жаждут зрелищ. Наши законы нельзя нарушать, Мэри, сколько можно повторять тебе правила.

Повисла тишина. Но потом Мэри вспомнила разговор с Лией.

— Я знаю, что игры не было уже год и все это ты делаешь, только чтобы отомстить.

Мэри заметила, как изменился взгляд Данкана. Он явно не ожидал, что Мэри узнает об этом так быстро.

— Но отомстить ты хочешь мне. Лия здесь ни при чём. Хватит пользоваться невинными людьми как игрушками, Данкан. Это низко.

Данкан, смотря ей в глаза, мрачно прошептал:

— Это жизнь. А наша жизнь, Мэри, — игра.

— Моя жизнь, Данкан, это твоя игра. Но другие люди не пешки.

— Я зол, когда ты так говоришь.

Его голос стал низким, требовательным. Но Мэри не останавливалась.

— А я зла, когда ты поступаешь со мной, да и в целом с людьми, как с игрушками, управляя ими и контролируя жизни. Ты причинил мне больше боли, чем я тебе. Простить все издевательства над людьми ещё можно было. Но ты убиваешь. Ты убил моего друга. Ты и меня заст...

— Данкан, — входная дверь распахнулась, и Мэри, замолкнув, оглянулась в сторону входящего в кабинет Картона. — Извиняюсь, что прервал общение двух полоумных, но уже полночь. Люди ждут.

Данкан перевёл взгляд на Мэри.

— Устроим представление? — спросил он холодным, ровным тоном.