Первая наша встреча состоялась на благотворительном вечере моего отца. Майкл Клайден был настолько состоятельным человеком, что мог купить весь Лос-Анджелес, и устав от него, продать на аукционе. Поэтому в моей семье благотворительные вечера были как семейным ужином. Когда-нибудь бизнес дорогого папочки и все наследство перейдёт мне, а пока я сын миллиардера Клайна, как называли его в «своих» кругах.

Узнав об очередном вечере, я не очень обрадовался. Точнее, не так сильно, как моя дражайшая матушка. Она за две недели до мероприятия заказала себе платье, чтобы «затмить мерзкую миссис Шиллер». Джералдин Клайден являлась светской леди в мире моды и в особой вселенной жён миллионеров занимала первое место. Для меня же вечер не имел никакого значения. Очередное представление моим отцом своего наследника, и всё остальное время я буду беседовать с какими-то важными шишками про акции и бизнес. С тем же успехом я мог зайти за Мелани и погулять с ней в Беверли-парк. Почему бы и нет? Я уже давно хотел пригласить её куда-нибудь.

Так вот, мы встретились с ним на том самом вечере. Он присутствовал на всех благотворительных мероприятиях, которые устраивал мой отец, хотя на остальных светских вечеринках я редко его замечал. Юноша, чьё хорошее отношение можно заработать, украв звезду с неба. Парень стоял всегда либо в обществе толстых дядек, что обсуждают состояние, либо наслаждался одиночеством, попивая шампанское и наблюдая оценивающим взглядом за всеми присутствующими Он сканировал своего собеседника, рисуя его психологический портрет, сохранив при этом холодную вежливость в беседе. Про него говорил весь Лос-Анджелес. Слухи ходили самые различные, и порой было поразительно, как люди могут столько придумать о человеке, которого большинство из них и не видели даже. Я удивлялся его сдержанности и тому, что абсолютно никто не знал его историю.

Как он построил своё состояние? Кем был до этого? Сколько ему лет? Никто не знал...Он ни с кем не водил дружбу. Лишь лукавство в глазах и легкая улыбка говорят о том, что с вами светская беседа продлится не больше пяти минут, а после —он удалится к другой «группе» богатеньких бизнесменов. Он презирал людей — это видно было по снисходительной улыбке, но ничто не мешало ему уважать их чувства. Маска безразличия всегда была с ним. Его личность интересовала меня чисто из детского любопытства. Я хотел узнать об этом человеке больше. Во всеми известной «Википедии» я нашёл жалкие факты, которые и так были всем известны.

Риад Фестер. Все называли его Фестер, многие даже не знали, что это фамилия. Богатый и один из самых красивых холостяков Лос-Анджелеса являлся в общество в элегантном чёрном костюме и неизменной чёрной бабочке. Чёрные волосы были уложены на правую сторону, а зеленые глаза искрились весельем и неким превосходством над другими. Все знали, что у него есть особняк где-то за городом, но Риад очень редко задерживался там надолго. Юноша больше путешествовал и занимался бизнесом. Его интересовала лишь собственная выгода и деньги —остальное не так важно. Он говорил исключительно по делу и не отвлекался на ерунду, опускаясь до уровня «простых смертных». Его улыбка говорила не о юморе сказанной шутки, а о глупости окружающих его людей. Характер этого человека, всем казалось, не знал даже он сам. Я никогда не разговаривал с ним, никогда не пожимал его руки. До того вечера...

В тот день я стоял с бокалом шипучего напитка в обществе трёх сорокалетних мужчин, обсуждающих бог знает что, поэтому я медленно попивал шампанское и был крайне удивлён, когда к нам подошёл Риад с фирменной улыбкой.

Мужчины прервали дискуссию и расплылись в подобострастных улыбках. Я попытался скрыть смех, но Фестер сверкнул глазами в мою сторону и выгнул бровь, отчего я вмиг покраснел.

— Риад, как ваше путешествие по Средней Азии? — поинтересовался мистер Каннингем, владелец компании UPA. Легкая улыбка дернулась, лицо стало бледнее. Юноша откашлялся и поправил:

— Мистер Фестер, — и продолжил с непроницаемым выражением лица. —Поездка была удачной. Благодарю за интерес, — мужчина побледнел, а Фестер шире улыбнулся. Мне стало ещё смешнее. Наблюдать, как взрослые мужики пресмыкаются перед молодым сопляком.
Какими дипломатическими способностями обладал этот человек, отвечая на глупейшие вопросы собеседников. Не было ни одного вопроса, на который бы он не нашёл ответ. Я поражался его находчивости и непринужденности. Ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека, пока бизнесмены забрасывали его вопросами.
В какой-то момент Фестер просто не выдержал и учтиво сказал:

— Мы с мистером Ремми хотели бы кое-что обговорить. Изволим откланяться, - я оцепенел от удивления, но Риад, кивнув беседующим, отошёл, и видимо мне надо было идти за ним, что я и сделал.

Между нами воцарилось неловкое молчание: он делал глоток за глотком шампанского, а я делал вид, что рассматриваю присутствующих.

— Зачем вы меня сюда позвали? — осмелился спросить я, в ответ получив лишь взгляд, полный веселья.

— Мило побеседовать, — тем же тоном, что общался Риад с достопочтенными господами он обратился ко мне.

— Я не хочу поддерживать светскую беседу, потому что это жутко скучно, поэтому вы зря тратите время, — любезно улыбаясь, бросил я.

— Забудьте, милый друг, я постою в вашем обществе немного и удалюсь с этого скучнейшего вечера. Не желаете со мной? — ровным тоном, без малейшего проявления эмоций предложил собеседник, а я поперхнулся шампанским.
Фестер не обратил на это внимания и ждал ответа.

— Я...я не знаю. Вы мне это предлагаете?

— Ох, ну перестань. Я всего лишь на пять лет тебя старше, Клайн, - ухмыльнулся он.

— Да, но богатства у вас, как у государственной казны Австралии, — угрюмо заметил я. Риад лишь закатил глаза и сдержал смешок. Оказывается, он умел смеяться.

— И что мне даёт это богатство? Я чувствую себя человеком, заскучавшим на середине спектакля, который не может уйти, потому что не подъехал водитель.

— Да ладно! Хотите сказать, что у вас нет развлечений?! Вам что, всё осточертело настолько, что следующий шаг — виселица? — я рассмеялся. Так вот в чем секрет столь равнодушного отношения ко всему окружающему — ему надоело. Как должен жить человек, чтобы к тридцати годам насытиться своей жизнью?! Я не понимал. Зато Риад ощутил это на себе и был несчастным, вот только слишком гордым, чтобы это показать.

Юноша что-то хотел возразить, но в тот момент к нам подошла девушка в ослепительном красном платье, она определённо выделялась из толпы своей красотой. Я сразу узнал ее: Эльза Голдман. Дочь партнера моего отца - Хендрика Голдмана.

— Добрый вечер, мистер Фестер, — она кивнула ему, а затем мне: — Мистер Клайден.

Нежный голос звучал очень тихо, едва разрезая всеобщую атмосферу.
Каштановые волосы молодой особы были собраны в прическу, а на груди висело бриллиантовое ожерелье. Карие глаза смело смотрели в упор, а на губах играла обольстительная улыбка. В руках у неё я заметил бокал с красным вином.

Фестер застыл. Он даже не кивнул в ответ на приветствие Эльзы. Парень лишь смотрел на собеседницу, будто в первый раз видел перед собой женщину

— Мистер Фестер? Ах, прошу прощения, вы понятия не имеете, кто я! Эльза Голдман. Приятно познакомиться, — улыбка стала шире, в глазах заискрился огонёк. Обстановка становилась все напряженнее. Я незаметно толкнул Риада в бок, чтобы тот хоть как-то отреагировал.

— Простите, мисс Голдман. Я задумался. Я очень рад нашему знакомству, вы сегодня очаровательны, — слегка запинаясь, ответил Фестер. Эльза кивнула и ответила:

— Вы всегда с дамами так скромны?

На что последовал ответ:

– Дамы редко терпят пререкания со стороны мужчины, поэтому я предпочитаю с ними поменьше говорить, миледи, - Риад равнодушно закончил фразу и сделал очередной глоток шампанского, после чего отдал пустой бокал проходившему мимо официанту.
Эльза покрылась румянцем и сверкнула глазами:

— А дамы и не должны терпеть каких-либо выскочек, мистер. Да и кто просит вас говорить с ними о чем попало? - Мне было интересно наблюдать за сложившейся обстановкой...Зеленые глаза Фестера запылали:

— Милая, я не хочу ссориться с вами. Вы слишком юны, чтобы спорить со мной, — тем самым он решил закончить спор, но мисс Голдман рассмеялась.

— Мистер Риад...не смотрите на меня так. Да, я буду звать вас по имени! Так вот, вы трус, Риад. Самый настоящий. Вы не ведёте беседу с женщинами, потому что считаете их ниже? Считаете их глупыми? На дворе двадцать первый век, а вы живете в восемнадцатом! Вас никогда не видели с женщиной, о чем это говорит? Нетрадиционная ориентация? Ах нет, вы просто не выносите женский пол!

Я застыл в изумлении, Фестер побледнел и видимо тоже не верил в происходящее: какая-то молодая девушка бросается такими смелыми словами в его адрес! Я думал, сейчас он ударит ее, накричит, но нет...

— Милая моя, у вас ложные выводы. Если меня никогда не видели с женщиной, это не значит, что я не могу испытывать к ним какие-то чувства. Посмотрите на это с другого ракурса. Может быть вы ошибаетесь? - с прежней улыбкой и спокойствием ответил он, отчего Эльза чуть ли не задохнулась, сгорая от возмущения. — Что в моих словах заставило рассердиться настолько сильно? По-моему, я ничего оскорбительного не сказал, — довольно равнодушно заметил Фестер, чуть ли не зевая от скуки.

— Все равно вы гнусный и скользкий тип, мистер Риад. Вы никогда мне не нравились! — выкрикнула девушка. Риад хотел ответить, но передумал и покачал головой.

— Мисс Эльза, вы слишком малы...

— Для чего?!

— Всего доброго, — так и не ответив на вопрос, он покинул её общество, оставив девушку в замешательстве. Я поспешил за ним, дабы узнать кое-что. Он двигался быстро к выходу, не попрощавшись ни с кем. Он был человеком, которому было это позволено.

— Ты влюблён в неё, — догнав его, сказал я. Он не посмотрел в мою сторону.

— Не буду спорить. Она мне симпатична, — я никогда не любил уклончивые ответы.

— Нет-нет, влюблен! Именно влюблён! Не делай из меня идиота!

— Допустим так, что с этого? Клайн, что дальше? Это не девушка — а маленький дьявол. Влюблён я в неё довольно давно, но она мала! Понимаешь? Ей всего восемнадцать, а мне двадцать девять! Я ей не нравлюсь, сам слышал. Она даже не знала, что я знаю её! Что я знаком с ней! Она забыла, как мы познакомились! Поэтому сейчас я поеду в клуб и немного отдохну, — он вынул из кармана пачку сигарет и зажигалку. Закурив, парень улыбнулся.

— Забавно, не правда ли? Я теряю голову от сопливой девчонки, не сумев забыть любовь детства, в то время как сотни молодых особ готовы на всё ради того, чтобы разделить со мной ночь.

— Ты искусный дипломат, Фестер, но ни черта не понимаешь в женщинах.

Он расхохотался:

— Клайн, когда-нибудь я добьюсь сердца этой девушки, но пока слишком рано. Пока я довольствуюсь лишь благотворительными вечерами твоего отца, где непременно присутствует она, наслаждаюсь её видом, звучанием её голоса, её тонкими пальцами, держащими бокал с алкоголем, я ощущаю тонкий аромат её парфюма и запоминаю каждую черту лица, чтобы хватило до следующей встречи...Именно поэтому я так люблю вести с ней дискуссии, выводящие её из себя...Я хочу увидеть больше эмоций на её личике. Не смотри на меня так, будто я извращенец! И так тошно, ещё ты нотации прочитай! — рявкнул юноша, когда заметил мой недоуменный взгляд.

— Единственное, над чем ты не имеешь власть — женское сердце, поэтому так хочешь его заполучить, — я грустно улыбнулся.

— Ты слишком проницателен. Иди в психологи.

Когда он садился на заднее сидение своей машины, я остановил его, придержав за локоть:

— Обещай, что признаешься ей.

Он улыбнулся и ответил:

— Иначе подаришь мне револьвер, и я застрелюсь, — после – он уехал, и я не знаю, когда мы встретимся вновь.

С того вечера прошло пять лет... От Фестера я больше ничего не слышал, он будто канул в воду, но слухи о таинственном молодом человеке, что пленял загадочной улыбкой, ходят до сих пор. Эльза Голдман не вышла замуж...да и не стремилась. Она сделала карьеру и добилась высокого статуса в обществе.
Эта девушка не из тех, кто запрёт себя дома и будет стирать пеленки детям.

В тот день я понял мало, но самое важное. Человек может быть холодным и равнодушным снаружи, но вы под этой маской никогда не узнаете, что творится у него внутри.
Не сомневаюсь, Риад Фестер ещё повергнет в шок всех своим появлением, вот только сам будет скучать от неизменной глупости окружающих.