— Почему именно ты? — Поверить в то, что бывший когда-то их командиром и товарищем человек является тем злом, с которым им нужно расправиться, не мог никто. Никто, кроме Мориана, который не забыл, как Ник едва не убил его в горах и желал ему смерти.

— Глупый вопрос для такой умной головы, — он взмахнул рукой, будто бы собираясь охватить все пространство вокруг себя. Аура, до этого лишь едва заметно, обрела изумрудно-черный цвет и запульсировала. — Я не выбираю себе владельца, он сам меня находит и пытается использовать в угоду своему эгоизму. Однако он есть не только у меня, я прав, Амальнир?

Однако мечу было не до жестокой правды.

— «Мор, он поглотил его!»

«Что? — Мориан взглянул на безумно улыбающегося Грамеля. — Это не Ник?»

— «Нет. Я не знала, что он опустится до такого. Драупнир уничтожил личность человека по имени Ник и забрал его тело».

— А ты все же поумнела, Амальнир, — произнес Драупнир, отчего Гальсар схватился за рукоять меча. Как он узнал, что она ему сказала? — Я тот, кто должен был стать Небесным королем и управлять всеми небесными артефактами. Не недооценивай мои возможности, полукровка, иначе станешь таким же, как и твой честолюбивый командир.

Он сделал шаг вперед, немного, но все же отходя от алтаря. Времени оставалось мало, и ему все лишь нужно было дотянуть до конца.

— Значит, это ты тогда хотел убить меня? — громко спросил Гальсар, мысленно отдавая Гладсниру приказ на ментальную защиту. Еще один кусочек силы откололся от него, но цена оправдывала возможное спасение.

— Конечно же он! — рявкнул Сэм, не сводя горящих ненавистью серых глаз с Драупнира. — Настоящий Ник никогда бы не опустился до такого, такого...

— Не опустился? — Драупнир захохотал, и смех жутким эхом пронесся по разрушенному залу. — Человек, до того момента, как я занял место короля в этом теле, мой владелец был в сознании. А сделал я это совсем недавно. Понимаешь, о чем я?

Не понять мог только идиот. Мориан сжал руку на рукояти меча, пытаясь не поддаться той безумной пелене, что начала распространяться от кинжалов. Если Ник был в сознании, он сам желал ему смерти, однако...

— Это ведь ты сказал ему, кто я? Ты натравил его на меня, чтобы не пачкать руки и не дать себя найти.

— Все может быть. Людские души слишком темны, чтобы копаться в них и надеяться не попасть рукой в скрытое там дерьмо. И ваш любимый Ник не стал исключением. Не пожелай он использовать меня как средство получить власть и деньги, мир бы и дальше гнил в своей крови и грязи, никого не тревожа.

— Ублюдок! — Воздух разорвал свист, а потом — взрыв, и Драупнира скрыла завеса дыма. — Не неси чушь собачью! Ник никогда не пошел бы по головам друзей!

— Да неужели? — раздался голос, и сквозь темную завесу он различил стоявшую на том же месте фигуру. — Тогда зачем он сделал вот это?

Пояс из золотых колец сверкнул под полами темно-синего плаща. Раздался щелчок, после чего ударная волна отбросила Дакшера в груду обломков в углу зала. Оттуда послышался кашель и стон, но Мориан не смел обернуться; стоило перестать следить за каждым движением Драупнира, как он тут же сделал свой ход, подталкивая их к пропасти. Взглядом он лишь смог уловить метнувшуюся к нему Мари и ее испуганный, но вместе с тем успокаивающий шепот. Дрокс зашипел и оскалил длинные цвета слоновой кости зубы.

Синие глаза с усмешкой смотрели на корчащегося Сэма и перевели взгляд на Гальсара.

— Не стоило хватать кого попало для инициирования небесного оружия, — покачал он головой, покачиваясь на носках, и в так его качаниям раздавался легкий звон металла. — Раньше на роль героя избирали лишь лучших из лучших, а сейчас любое отребье может взять в руки небесное оружие и махать им перед носом всякого, кто насмехается над ним. Забавно, не правда ли? — Край кожаного ботинка подхватил кусочек камня и отбросил его в сторону, прямо под ноги замершему с оборонительной позе Мориану. — Ты хочешь остановить меня до начала затмения, однако не знаешь причины, почему я смог оказаться здесь в теле твоего бывшего командира и друга. Неужто не интересна история сына разорившегося дворянина и портнихи?

— История ясна, как день, — процедил Мориан, чуть вытащив лезвие меча из ножен. Сверкнул серебром разгневанный металл. — Ты должен был навсегда исчезнуть в бездне.

Драупнир изобразил удивление.

— Ты получил доступ к памяти предшественников? Интересно. Жаль, что моим владельцем стал не ты, а этот эгоистичный бастард с манией величия. В любом случае пытаться убить меня не стоит. Пояс из десятков моих копий прочнее самого Глейпнира и отражает любой удар, направленный на меня. И зачем спасать мир, что отверг вас, как ненужный мусор? А времени у нас достаточно, так послушайте историю этого жалкого, слабого человека.

Жила была девушка, дочь честных порядочных стариков. Росла она в заботе и любви, а к девятнадцати годам уже работала подмастерьем у местного портного. Для человека ее среды она жила достаточно обеспечено, даже счастливо. И родители ее уже начали подумывать о поиске для нее жениха, способного дать ей если не больше, то хотя бы столько же.

Девушка никогда не думала о замужестве, даже отвергала мысль об этом, однако мечта иметь своего ребенка также не отпускала ее, вцепляясь глубже с каждой новостью от подруг о том, что у них появился ребенок. Родители об этом не знали, однако ужаснулись бы таким, казалось бы, простым желаниям: быть свободной от уз с тупым животным, каким были многие потенциальные женихи ее небогатой среды. И жестокие боги услышали ее мольбу.

Однажды в их мастерскую зашел дворянин, который пленил ее с первого же мгновения. Красивый, черноволосый, с дьявольски сияющими серыми глазами. Ему нужно было лишь починить оторвавшуюся манжету, но он задержался намного дольше, чем того требовала работа за щедрую плату, впившись взглядом в покрасневшую, но храбро глядя на него в ответ девушку. Тот день стал началом их романа, который смог дать ей то, что она так страстно желала: ребенка и свободное счастье. Для родителей ее поступок был позором. Опороченная дочь не могла больше выйти замуж за порядочного мужчину, к тому же имея на руках сына-бастарда. Но сделать ничего уже нельзя было: мальчик получил имя Николас, однако святым он так и не заделался.

Через несколько лет его отец разорился, карточные долги разобрали его имущество, кроме поместья, на части, и тот наконец соизволил вспомнить о давней интрижке и о сыне, который появился по ее вине. Он желал вернуть свое богатство, а чем не лучше сделать это, сплавив сына женитьбой какой-нибудь некрасивой, но с драгоценностями по всему телу старухе? Так Николас, которому тогда было всего десять лет, получил титул маркиза и фамилию Грамель. А его мать, чьи родители отреклись от нее, дабы избежать бесчестья, не имела другого выхода, как подчиниться бывшему любовнику и переехать жить в поместье. С этого начался его путь в мире интриг и иллюзорного богатства и власти.

Жених должен иметь соответствующую репутацию и образование, поэтому Ник имел множество учителей, которые пичкали его знаниями, как повар начиняет мясо специями для усиления вкуса. О прежней жизни можно было забыть: любая встреча с бывшими друзьями с улицы заканчивалась розгами и криками пьяного отца, что ненавидел порожденного им бастарда и в то же время зависел от него. Его имя вновь опутывали долги, и женитьба сына была единственным способом избавиться от них и жить так же роскошно, как и прежде. Поэтому большую часть побоев получала его мать.

Чтобы исправить положение, Ник учился и работал за гранью подростковых возможностей, однако этого было мало. Когда ему исполнилось семнадцать, мать окончательно слегла от полученных увечий и больше не могла встать с постели. Требовались деньги. И где же достать их ему, не имеющему ничего, кроме забитой бесполезными знаниями головы? Отчаяние и страх за мать давили со всех сторон, и так будет до тех пор, пока он не станет богатым или же...

Быстрое решение — украсть, но тогда есть риск попасться и потерять шанс все исправить. Отчаянное решение требовало размышлений, и мальчик пошел к реке, что текла за городом недалеко от умирающего поместья. Безлюдная и холодная, здесь редко кто был, а потому не мог помешать ему. Однако за несколько секунд до решающего шага Ник увидел нечто, блестящее на дне реки. Возможно, он бы так и не достал меня, однако жадность и надежда на то, что я буду много стоить, сыграли свою роль, сделав этого мальчишку моим владельцем. Искать нового было слишком опасно, и я смирился с тем, что получил.

Ник не продал меня, узнав, что я такое, однако тут же придумал иной способ получить желаемое. Каждую девятую ночь моя магия создавала точные золотые копии меня, однако без капли моей силы, и он продавал их столько, сколько мог терпеть, откладывая полученные деньги. Едва появилась нужная сумма, как он поступил в армию у звании старшины и стал получать жалованье, целиком уходившее на больную мать. Отец бушевал и грозил убить ее, пока сам не получил своим кнутом и не умер с пробитым черепом в своей же комнате. И вот тогда я понял, что это мой шанс получить желаемое, то, что с такой легкостью получила Амальнир — тело. Не просто подобие, марионетку, а настоящее, живое тело. И первым шагом стало именно убийство жестокого и никому не нужного отца. Дальше были лишь претенденты на пути его карьеры, а деньги от продажи моих копий текли рекой, создав ему прекрасную жизнь. И Николас хотел больше. Он хотел власти и положения, при котором никто не сможет тронуть его и пальцем, в то время как он сам будет способен на все.

Запомни, полукровка: не мы становимся воплощением зла, а наши владельцы делают нас такими. Зная о моих силах порабощать сознание, Ник долго и тщательно промывал всем военным и придворным головы, впихивая им мысли о войне с дроу. Как он это сделал? С помощью тех колец, что дарил и продавал всем, кому не лень. Перед тем как отдать его, Ник передавал им часть моих свойств, заставляя их носителя зацикливаться на одной и той же мысли. Или, как в случае того скользкого змея Даскера, отдавая мне нити управления сознанием человека. Целый год работы, и все вело к его величию, оставалось лишь избавиться от командира корпуса и звание получил бы он. О нем гремела бы слава как о самом молодом командире корпуса, а власти у него появилось бы не меньше, чем у министра. Но твое появление испортило все. Тонкая паутина интриг и крови порвалась от удара упрямого жука, что желал получить то же, что и мой хозяин. Что оставалось ему, кроме как убить весь свой отряд и свалить вину на тебя, что это ты сдал их дроу? Но и тут ты переплюнул его: выжил, притащив с того света двоих товарищей. А чего ту дуру не взял? Она так приятно кричала, когда Николас срывался на ней за провал с тобой. Жаль только, умерла раньше, чем смогла кому-то рассказать об этом. Но я отвлекся.

Поняв бесполезность попыток убить тебя скрытно, ведь даже став дезертиром ты продолжал вставлять ему палки в колеса, он выследил тебя и дождался, пока ты останешься один. Если бы не тот безумный старик, не человек и не нежить, ты бы умер еще там, в горах, и тогда бы его план вернулся к намеченной цели. Какое же было у него лицо, когда он понял, что ты не только жив, но и остановил военную кампанию, отправившись за небесными артефактами? Я тебе сильно признателен, Мориан Гальсар, ведь именно благодаря тебе получил то, ради чего терпел его грязные эгоистичные игры. Ты стал его концом, ты помог мне прийти сюда. Так встань на мою сторону и смотри, как пламя пожрет всех твоих обидчиков и врагов, а затем и весь этот порочный мир.

— Чудовище, — прошептала Мари, с ужасом и ненавистью глядя на улыбающегося Драупнира.

— Я? Ну что ты. Настоящие монстры вы, потомки тех эгоистичных созданий, что создали нас, не желая умирать ради других. И сегодня этот день будет последним для всех трёх некогда великих рас.

Мориан не шевелился, пытаясь осознать то, что только что услышал. Если все так, как сказал Драупнир... Значит, это он виноват в смерти Лео, Агаты и Лиши? Из-за него Ник перешёл черту и стал обезумевшим чудовищем.

«Из-за меня, из-за меня, из-за меня...»

Опутанный виной и ужасом, он не заметил дикой усмешки Драупнира и золотого кольца, что сверкал на пальце, указывающем на его грудь.

— «Мор!..» — Крик Лии заглушил взрыв, и его отбросило назад. Гладснир, подчиняясь инстинкту — защищать хозяина любой ценой— окружил его коконом, тем самым спасая от участи кровавых ошметков: пробив стену, Мориан рухнул на обломки лабиринта, едва не крича от звона и боли в голове. Перевернувшись на спину, он сплюнул сгусток крови с яростью посмотрел на медленно, ленивой походкой хищника приближающегося к нему Драупнира. Схватился за пояс и ощутил лишь ткань мундира. Разорванный ударной волной ремень с кинжалами и мечом валялся в обломках стены, лишая его возможности тут же атаковать.

Небо уже приобрело розово-винный цвет, подчеркивая неумолимое приближение черной луны. Время почти истекло.

— Ну-ну, не стоит, — с неодобрением покачал головой Драупнир и поднял указательный палец кверху. — Видишь это? Прямо сейчас все ваши усилия, затраченные на поиски небесных артефактов, превратятся в ничто. Ты не сможешь уничтожить меня, как не смог и он, когда швырнул меня в бездну на долгие века. Смирись и наслаждайся зрелищем, пока я...

Рядом с ними взорвалась стрела, высвободив сноп искр. Мориан выставил щит перед собой, усиленнее подпитывая его силой и ощущая полыхающий вокруг жар. Драупнира отбросило в сторону, и часть статуи ввиде разъяренного дракона обрушилась на него. Мелькнуло черное тело, придавившее его мощными лапами к земле. Дру гневно зашипел, сжимая массивные когти.

— Это тебе за Ника! — выкрикнула Мари, держа наготове новую стрелу и лук. Сэм, чуть прихрамывая, бросился к нему, прихватив ремень с оружием.

— Не теряй. Сколько у нас времени?

— «Мало, совсем мало, — ответила Лия, с уже нескрываемой жаждой крови и яростью пылая серебристым огнем. — Надо либо держать его подальше от врат до ухода черной луны, либо убить, пока есть возможность. Других вариантов нет».

— Но ведь тогда Ник умрет тоже...

— Ника больше нет, — мрачно ответил Дакшер, приподнимая секира в направлении упавшего Драупнира. — Это — лишь тело Ника, и чудовище, скрытое в нем, нужно убить любой ценой. — Он напряженным шагом направился к нему, поднимая оружие для последнего, решающего удара.

Внезапно Мари зашевелилась.

— В сторону! — Дрокс вздрогнул, но не успел увернуться от магического толчка, что подбросил его в воздух. Дру со слабым визгом попытался встать, однако хлынувшая из пасти кровь заставило его вскрикнуть и рухнуть на землю. Внутри Мориана что-то оборвалось.

— Дру! — Сила Пожирателя небес столкнулась с силой Похитителя, расклов землю вокруг на множество трещин. Драупнир согнулся под ударом, глядя в затуманивающиеся безумной яростью зеленые глаза. На бледном лице расползлась злобная усмешка.

— Недолго же ты сопротивлялся им, Мориан. Я надеялся, что тебя хватит на большее.

Сбоку в раздался еще один звон: Ярнбъерн с предельным усилием скрежетал, вгрызаясь в барьер.

— Не думай, что ты здесь самый сильный, — прошипел Сэм, всем весом давя на небесное оружие. Золотая цепь зазвенела, и на одном из колец расползлась трещинка. Драупнир не заметил этого, с наигранной простотой становясь прямо, бледнее все сильнее. Вокруг него все трещало и искрилось, грозя защите сломаться и попасть под жернова обезумевших героев.

— Вы лишь юнцы, не знающие, как пользоваться силой своих артефактов. Исчезните.

Обоих отбросило от Драупнира, и каждый едва успел прикрыться от черного вихря лезвий. Совсем как у одержимой Мраком хранительницы Источника.

— Да сдохни ты! — Град стрел устремился в тучу дыма, искрясь и пронзительно звеня. Но подсознательно Мориан знал: все это было без толку. Сам их приход оказался гибелью для всех. Осознание тонуло в безумном мареве, что пылало в его глазах и мыслях, и сейчас все его существо желало одного: убить все и вся, что причиняет ему разрушающую изнутри боль.

— Наивная попытка. — Невидимое кольцо силы стиснуло Мари, исторгнув из ее горла сиплый вскрик. Тонкие пальцы царапали твердую руку, тщетно пытаясь освободиться.  — Такая же слабая, какой и была всегда. Умри.

В ушах раздался омерзительный хруст, который после короткого, но огромного шока, вызвал целую волну боли и ярости. Меч в руке окрасился багровой аурой, испуская разрушающие все и вся импульсы. Потухший Гладснир повис на его руке, не в силах защитить и остановить обезумевшего хозяина.

— Ублюдок! — хрипло крикнул он, и лезвие со звоном ударилось о пояс золотых колец, оттолкнув его к краю бездны. Еле слышный треск на желтом металле вновь потонул в громе сражения.

— Бесполезно, Мориан. Ты проиграл в тот момент, когда решил, что сможешь спасти мир, не понимая, что не нужен ему. Твоих друзей и тебя погубили глупость и эгоизм.

Тяжелое дыхание вырывалось с окровавленных губ. Сила продолжала неконтролируемым потоком вливаться в оружие, приближая развязку. Однако охватившее целиком разум безумие мешало связно и здраво мыслить и понимать сказанное. Уничтожить все — вот его цель.

Он заревел, и с напряженного до предела тела сорвался багровый импульс, поднявший облако пыли и щебня. Мгновением позже что-то ударило его в грудь, впечатывая в землю. Хрустнули ребра, протыкая легкие и слабо бьющееся сердце.

Последнее, что он видел, была земля вокруг, испещренная трещинами и кратерами, горевшая кроваво-красным пламенем. Почерневшее, как и солнечный диск, алое небо, и лишь белый ободок сверкал среди окутывающего мир мрака.

«Я не справился», — мелькнула последняя мысль в потухнувшем сознании.